ИЗДАТЕЛЬСТВО "ЗЛАТОУСТ"
Во многих языках планету и её поверхностный слой, почву, обозначает одно и то же слово — земля. Именно она представляет собой основу нашей жизни: мы существуем на ней и питаемся её плодами. В сказаниях всех земледельческих народов она — вечно живое божество. Планета Земля возникла на заре существования солнечной системы. Её почва формировалась на протяжении тысячелетий. Поверхностный слой Земли создавался при помощи огня, ветра, воды и воздуха.
В результате землетрясений на поверхность планеты из её глубин выбрасывались пепел и лава. Языки огня, раскалённые потоки магмы и газов разрывали плоскогорья, дробили горы, образуя каменные россыпи. Так из огня рождалась почва. Затем в течение многих тысячелетий ветер точил камни. Его работу можно увидеть, например, на вершинах Кавказских гор и на Северном Урале.
Камни истачивались, в результате чего появлялись барханы песка, которые засыпали промежутки между холмами. Если бы не вода, то сегодня поверхность планеты была бы покрыта многокилометровыми слоями песка и пыли.
Вода, как известно, тоже точит камни. Она стала влиять на поверхностный слой в более позднюю геологическую эпоху, чем огонь и ветер. Сначала над Землёй клубились водяные пары, которые по мере понижения атмосферной температуры конденсировались и выпадали в виде осадков. Затем на Землю полились проливные дожди, шедшие непрерывно в течение тысячелетий, размывая и разрушая камни и проникая всё глубже. Содержащиеся в воде соли и кислоты усиливали процесс окисления, и камни разрушались быстрее. На Земле участились ураганы и грозы невиданной силы.
Вследствие этого на поверхности стали задерживаться водные массы, образуя огромные бассейны.
В эволюции нашей планеты наступил период, известный под названием океанического.
Существенную роль в деле производства почв сыграла и температура воздуха, а вернее — её смена. Резкие перепады температуры приводили то к расширению, то к сжатию горных пород, развивая в них внутренние напряжения. Вода, попадая в трещины скал, замерзала и разрывала каменные глыбы. А ледники, сползая с гор, всё стирали и крошили на своём пути. Так постепенно менялся облик Земли и формировалась её почва. (310 слов)
Открытие Антарктиды датируется 1820 годом. Ранее были лишь предположения о её существовании. Считается, что первыми с ледяным континентом познакомились древние жители Новой Зеландии. В 1774 году английский мореплаватель Джеймс Кук дальше других моряков проник в антарктические воды. Но и он вынужден был ограничиться лишь предположением: «Я не стану отрицать, что близ полюса может находиться континент или значительная земля. Напротив, я убеждён, что такая земля есть и, возможно, что мы видели часть её. Великие холода, огромное число ледяных островов и плавающих льдов — всё это доказывает, что земля на юге должна быть…».
Но, видимо, всегда и везде соблюдается «железное правило»: всему своё время. На «часах» истории Антарктиды оно пробило спустя сорок пять лет после странствий Кука. Честь начать новый отсчёт времени выпала русским мореплавателям. Два имени раз и навсегда были вписаны в историю великих географических открытий: Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен и Михаил Петрович Лазарев.
Судьба свела этих людей в 1819 году. Морское министерство Российской империи запланировало экспедицию в высокие широты Южного полушария. Двум хорошо оборудованным кораблям, «Востоку» и «Мирному», предстояло совершить нелёгкое путешествие. «Востоком» командовал Беллинсгаузен, «Мирным» руководил Лазарев. В июне 1819 года экспедиция отправилась в плавание. 16 января 1820 года корабли подошли к неизвестному «льдинному материку». Этот день вошёл в историю географических открытий как день открытия Антарктиды.
Но даже через много лет после этого события исследователи разных стран приносили в жертву Антарктиде свои силы и даже жизни. Так, в 1912 году, возвращаясь из экспедиции к Южному полюсу, погибли английский путешественник Роберт Скотт и его товарищи. На одном из антарктических островов в память о них поставлен простой деревянный крест. На почерневшем от времени дереве до сих пор отчётливо видны слова: «Бороться и искать, найти и не сдаваться». Вся история изучения и освоения высоких широт Южного полушария прошла именно под этим девизом. (288 слов)
Краеугольным камнем в истории создания человеком новых материалов (от сверхпроводников до необычайно прочной пластмассы), по мнению учёных всего мира, является периодическая система элементов, разработанная русским химиком Д.И. Менделеевым.
Вторым по значимости открытием признана плавка железа, которой египтяне занимались ещё три с половиной тысячи лет до нашей эры. Третью позицию занимает изобретение транзисторов, появившихся в 1948 году, что положило начало бурному развитию микроэлектроники.
Четвёртое, шестое и седьмое места заняли стекло, цемент и сталь. Стекло было впервые отлито в 2200 году до Рождества Христова, цемент придумали европейские строители в XVIII веке, а сталь начали выплавлять в Индии почти две с половиной тысячи лет назад. Впрочем, эти даты довольно условны. Некоторые археологи утверждают, что цемент использовали ещё для строительства пирамид, а стекло появилось на заре Вавилона, но это уже темы для исторических диспутов.
На пятом месте в списке открытий стоит микроскоп, изобретённый в XVII веке голландским учёным Антони ван Левенгуком. С помощью различных наборов линз исследователь добился создания микроскопа с трёхсоткратным увеличением.
Семь тысяч лет назад неизвестный мастер извлёк медь из малахита и лазурита. Это стало восьмым по счёту событием во всемирной истории науки. Девятое место досталось дифракции рентгеновских лучей на кристаллах, которая была открыта немецким физиком Максом фон Лауэ в 1912 году. Учёному присудили Нобелевскую премию, а человечество получило новые науки — кристаллографию и спектроскопию.
Изобретение англичанина Генри Бессемера стало в списке десятым. В 1860 году, улучшая качество орудийных стволов, он создал конвертер — механическое приспособление, позволяющее выплавлять сталь из чугуна. Конструкция этой машины почти без изменений дошла до наших дней. (248 слов)
Одну из главных ценностей общества составляет наука, являясь основой его силы и могущества. Творя науку, человек раздвигает границы познания, проникает в глубины материального и духовного мира, обеспечивая тем самым своё собственное развитие.
Так, например, бурное развитие химии и фармакологии в течение последних десятилетий обогатило медицину большим количеством новых лекарственных средств. Успехи нейрохирургии позволили проводить тонкие и сложные операции на мозге. С возникновением генной инженерии появилась возможность генной терапии некоторых заболеваний человека. Но именно сейчас многие учёные бьют тревогу: научные открытия порождают проблемы, с которыми человечество прежде не сталкивалось. Развитие науки достигло такого уровня, что каждый новый шаг предполагает не только открытие новых возможностей, но и ведёт к созданию неведомых ранее кризисных ситуаций.
Разработки в таких областях, как атомная энергетика, вирусология, нанотехнологии угрожают существованию самого человека. Небрежность экспериментаторов или их некомпетентность в применении техники безопасности также приводит к непоправимым последствиям. Потенциальная опасность может стать реальной и из-за сознательных действий человека. Когда учёный, вооружённый всей мощью современной техники, утрачивает чёткие нравственные критерии, изобретая «в интересах науки» новые виды оружия, это означает, что его действия таят в себе смертельную опасность для человечества.
Всё тревожнее становятся предупреждения биологов, генетиков, медиков о том, что не исключена возможность ломки основного генетического кода человека. По мнению учёных, мы стоим перед опасностью разрушения человечества как вида, деформации его телесных основ. Именно развитие генной инженерии привело к уникальному в истории науки событию, когда в конце XX века ведущие учёные мира добровольно заключили мораторий, временно приостановив ряд исследований, потенциально опасных не только для человека, но и для других форм жизни на нашей планете. Но самым значимым проявлением самостоятельной позиции научного сообщества, его приверженности гуманистическим идеалам был «бунт учёных», выступавших против накопления арсеналов насилия. Среди них были такие выдающиеся физики, как Эйнштейн, Бор, Оппенгеймер, Капица, Сахаров.
Защитить человечество от негативных последствий научных экспериментов поможет этический контроль за всем тем, что происходит в науке. Научные проблемы должны решаться с гуманистических позиций, которые предполагают приоритет человека. Вместе с тем нельзя отказываться от новых методов познания природы, которые, в конечном счёте, также служат людям. (330 слов)
(А) Строительство дорог является одной из древнейших форм человеческой деятельности.
(Б) Однако многие трассы, которыми пользовались в империи, составляют сегодня основу значительной части европейской сети автомобильных дорог.
(В) Многие основные элементы современного дорожного строительства были разработаны ещё римлянами, которые славились своим инженерным искусством.
(Г) После заката Римской империи за её дорогами практически перестали следить, и они постепенно разрушились.
(Д) Дорожная сеть римлян тщательно планировалась, а на главных направлениях были оборудованы остановочные пункты, наподобие современных станций технического обслуживания на автострадах.
(Е) О дорожном строительстве на Руси можно узнать из летописей, записок путешественников, трудов Н.М. Карамзина, С.М. Соловьёва и других историков.
(Ж) Хотя ещё в Древней Руси в XIII–XIV вв. строили дороги для организации почтовой службы.
(З) По мнению учёных, история дорожного строительства в России начинается с эпохи Петра I (124 слова)
По данным социологических исследований, в российских городах шесть горожан из десяти предпочли бы жить в собственном доме. Однако объёмы и темпы жилищного строительства, заданные национальным проектом, заставляют строителей направлять свои усилия на возведение многоэтажных домов.
Многоэтажная застройка — это сложные проекты, особые технологии, дорогое оборудование, привлечение к работе специалистов высокой квалификации. Кроме того необходимо проводить детальные изыскательские работы на месте будущей стройки. Малоэтажное домостроение во всём этом не нуждается. Во-первых, в «малоэтажках» нет лифтов, мусоропроводов, проще и дешевле в эксплуатации схемы тепло- и водоснабжения, хотя строительство инженерных сетей относительно дороже. Во-вторых, такие дома экологически более благоприятны для проживания: вокруг них больше пространства, зелени, воздуха на «душу населения», чем в высотном квартале. В-третьих, малоэтажные дома могут строиться по индивидуальным планам, в то время как высотное строительство невозможно без унифицированных проектов.
Идею «одноэтажной России» поддержали на самом высоком уровне. Более того, была поставлена задача сделать малоэтажное строительство массовым, а значит доступным для семей со средними доходами. Был подготовлен и утверждён законопроект, который определяет меры поддержки жилищно-строительных кооперативов по возведению малоэтажных посёлков. Однако вопрос стоимости такого строительства является ключевым. На себестоимость возводимых объектов влияют два серьёзных фактора: внедрение современных экономичных технологий и выделение земельных участков под строительство зданий.
Наряду с традиционными строительными материалами (дерево, кирпич, бетонные блоки) в последние годы во многих странах всё шире используется каркасное домостроение, многослойные сборные конструкции и объёмные модули. Такие технологии позволяют поставить малоэтажное строительство домов на поток. Каркасный дом собирается из готовых элементов. Каркас дома снаружи обшивается панелями. Их внутреннее пространство заполняется утеплителем. Даже в сильные холода правильно собранный каркасный дом долго сохраняет тепло. Такое строительство обходится дешевле по сравнению со строительством кирпичного дома.
Для возведения сборных домов используются многослойные панели, которые полностью монтируются на заводе. В результате монтаж такого дома производится за считанные дни при любой погоде. Коммуникации проходят внутри стен. Ещё одно преимущество этой технологии — не нужна внешняя отделка. Следующий шаг — строительство из объёмных модулей. В заводских условиях собирается не просто панель, а довольно крупный элемент будущего дома, что увеличивает скорость строительства. Заводы по производству подобных домов уже работают во многих регионах страны. И всё же даже самые экономичные технологии не обеспечивают доступную цену, поскольку конечная цена дома зависит ещё и от стоимости земельного участка. Именно здесь эксперты видят камень преткновения при реализации программы массового малоэтажного строительства. Смягчить ситуацию можно разными путями. Например, перевести пустующие сельскохозяйственные земли под строительство жилья. Необходимо также включать проекты малоэтажного строительства в генеральный план развития городов. В таком случае выделение земли под строительство муниципального жилья не будет проблематичным. (407 слов)
По мнению экспертов ООН, неравномерные темпы роста рождаемости приведут к дальнейшему изменению соотношения численности населения в богатых и бедных государствах. Сейчас 1,2 миллиарда человек проживают в развитых странах (Европе, Северной Америке, Австралии, Новой Зеландии и Японии); остальные 5,3 миллиарда — в развивающихся. В 2050 году численность населения развитых стран останется на уровне 1,2 миллиарда человек, а в бедных увеличится до 8 миллиардов. Из-за снижения рождаемости, начиная с 2010 года, население некоторых богатых и развивающихся стран начнёт сокращаться, и к 2035 году уровень воспроизводства составит примерно 2,1 ребёнка на женщину, хотя в ряде наибеднейших государств рождаемость останется очень высокой.
Различный уровень рождаемости влияет и на возрастной состав мирового населения. В развивающихся странах, где наблюдается быстрый прирост населения, диаграмма возрастов напоминает пирамиду с широким основанием. В развитых странах, где низка рождаемость и велик процент пожилых людей, она выглядит как колонна, верхняя часть которой станет шире в ближайшие 45 лет. Китай и США являются исключением в своих категориях. Благодаря проводимой политике «одна семья — один ребёнок» по количественным показателям Китай сегодня приближается к развитым странам. А в США на сегодняшний день из-за значительного притока иммигрантов больше молодых жителей, чем в других развитых странах. (188 слов)
Я уверен, что для полного овладения русским языком, для того чтобы не потерять этот язык, нужно не только постоянное общение с русскими людьми, но общение с лесами, водами, старыми ивами и с каждым цветком, что кивает головой из-под куста лещины.
Должно быть, у каждого человека случается своё счастливое время открытий. Случилось и у меня одно такое лето открытий в лесистой и луговой стороне Средней России — лето, обильное грозами и радугами. Прошло оно в гуле сосновых лесов, в журавлиных криках, в белых громадах кучевых облаков, игре ночного неба и песнях девушек среди вечереющих лугов, когда закат золотит девичьи глаза и первый туман осторожно курится над омутами.
В это лето я узнал заново — на ощупь, на вкус, на запах — много слов, бывших до той поры хотя и известными, но далёкими и не пережитыми. Раньше они вызывали только один обычный скудный образ. А вот теперь оказалось, что в каждом слове заложена бездна живых образов. Какие же это слова? Их так много, что неизвестно даже, с каких слов начинать. Легче всего, пожалуй, с «дождевых».
Я, конечно, знал, что есть дожди моросящие, слепые, обложные, грибные, дожди, идущие полосами — полосовые, косые, сильные окатные дожди и, наконец, ливни. Но одно дело — знать умозрительно, а другое дело — испытать эти дожди на себе и понять, что в каждом из них заключена своя поэзия, свои признаки, отличные от признаков других. Тогда все эти слова, определяющие дожди, оживают, крепнут, наполняются выразительной силой. Тогда за каждым таким словом видишь и чувствуешь то, о чём говоришь, а не произносишь его машинально, по одной привычке.
Между прочим, существует своего рода закон воздействия писательского слова на читателя. Если писатель, работая, не видит за словами того, о чём он пишет, то и читатель ничего не увидит за ними. Но если писатель хорошо видит то, о чём пишет, то самые простые и порой даже стёртые слова приобретают новизну, действуют на читателя с разительной силой и вызывают у него те мысли, чувства и состояния, какие писатель хотел ему передать. В этом, очевидно, и заключается тайна так называемого подтекста. (332 слова) (По К.Г. Паустовскому)
«Рознь языков» известна человечеству со времён Вавилонской башни. Однако знание языка ещё не гарантирует радостей общения. Для того чтобы говорить с другими людьми и понимать их, нужно преодолеть ещё и барьер культурный — гораздо более опасный и трудный. В отличие от языкового, он невидим и не ощущаем. Родная культура воспринимается нами как нечто данное, как единственная возможность жить по определённым, родным правилам. Осознание своей культуры как отдельной и особенной приходит только при столкновении с иной культурой, которая живёт в иных странах, то есть иностранной.
Итак, разница культур. Различие образов жизни и обычаев, отношения к миру и к людям, непохожесть реакций и характеров. Теоретически мы понимаем, что на вкус и цвет товарищей нет, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят и что у разных культурных общностей другие системы ценностей. И всё равно на практике мы только свои представления считаем нормой и обычно ходим в чужие монастыри именно со своим уставом.
Наряду с визуальной картиной существует и вполне явная и отчётливая звуковая палитра. Мы видим, слышим и оцениваем окружающую нас реальность в зависимости от родной культуры и родного языка. Язык при этом играет решающую роль, предоставляя нам именно такое восприятие мира, какое исторически сложилось под влиянием самых разных факторов у наших предков.
Кстати, язык как хранитель культуры помнит то, что совершенно забыли и не замечают люди, говорящие на нём сегодня. Например, русское слово «худой» помимо значения тощий, неупитанный, нетолстый имеет также устаревающее значение плохой, которое сохраняется, главным образом, в устойчивых выражениях — худой мир лучше доброй ссоры, худого слова не скажешь. Слово «худой» соотносится в русском языке со словами, имеющими в основном отрицательные характеристики: тощий, костлявый, отощалый (разг.), худущий (прост.); скелет (разг.), кощей (разг.); кожа да кости, одни кости, живые мощи, худой как щепка. Слово толстый, само по себе некомплиментарное, имеет гораздо больше позитивных синонимов: полный, полнотелый, дородный, солидный, упитанный, пухлый, сытый. Иначе говоря, худой — это и худой и плохой, а толстый — это только толстый.
Н.Г. Чернышевский в своей магистерской диссертации «Эстетические отношения искусства к действительности», написанной в 1855 году, отмечал, что у русских крестьян и аристократов женская красота понималась по-разному. Красивая русская крестьянка должна была быть крепкой, румяной, «кровь с молоком», т. е. упитанной, полной — всё это указывало на физическое здоровье, без которого женщине трудно прожить в деревне. Наоборот, аристократическая красавица должна была быть худенькой, бледной, грациозной, с тонкими чертами лица. Изящество аристократки не ассоциировалось в XIX веке со вторым значением слова худой, а предполагало, что худая, стройная женщина была способна к духовной, но не к физической работе.
Как видим, культурное восприятие действительности у представителей разных социальных слоёв даже одной культуры резко контрастирует. А что говорить о восприятии картины мира представителями других культур! (433 слова) (По С.Г. Тер-Минасовой)
Артист Огнев-Кориоланский на память о сезоне в Ростове заказал местному скульптору вылепить свой бюст. После пяти сеансов заказ был готов.
Однако Кориоланскому бюст не понравился.
— Мало портретного сходства, — заявил он, стоя посреди мастерской и так сильно закидывая голову, точно к его затылку была привязана гиря.
— Обождите, — возразил скульптор, человек молодой и способный. — Обождите-обождите!
Извольте-ка встать около бюста… Вот так… Матрёна!
В дверь просунулась служанка со шваброй.
— Ну-ка скажи: похож?
— Родная мамаша не отличат, — убеждённо молвила служанка, опираясь на швабру. — Как две капли!
— Вы б ещё дворника пригласили, — с благородной сдержанностью попенял артист, отходя от своего гипсового подобия. — Для полноты художественного совета!
— Чем проще зритель, тем его художественное чувство непосредственней и верней, — не согласился скульптор. — Я это давно заметил.
Но Кориоланского одолевали сомнения.
— Вот что, — решил он, — я приведу Ральфа. Художественное чувство у него, по вашей теории, ещё непосредственней, чем у Матрёны, а главное — он меня знает. Узнает он меня в вашем творении — мой бюст. Не узнает — извините.
— А кто это — Ральф? — с опаской справился художник.
— Ральф — это мой пудель, — сухо ответил Кориоланский.
На другой день симпатяга Ральф, остриженный весь, как студент-первокурсник, однако причёсанный под певицу кафешантана, не затруднился ни на мгновение. Завидев двойника хозяина, поставленного для удобства на низкий табурет, он радостно взвизгнул и кинулся к нему. Вертя кучерявым хвостом, встал у бюста на задние лапы и принялся вылизывать его с такой страстью, что нельзя было не пожалеть, как это Создатель не дал собакам умения целоваться.
Когда Кориоланский расплачивался за работу, у него дрожали руки и глаза были полны слёз.
Скульптор протёр бюст, обернул мешковиной и обвязал бечёвкой.
Затворив за заказчиком дверь, Матрёна проговорила уважительно:
— Даром что стриженая, а вумная до чего. Собака-то.
— Ну а то не умная, — весело откликнулся скульптор. — Я фунт колбасы извёл, натирая этот бюст! (289 слов) (По В.С. Сидорову)
Твори добро без огласки, чтобы твоя левая рука не ведала, что творит правая.
Евангелие
В одну из своих ростовских гастролей знаменитый русский композитор С.В. Рахманинов обедал у знакомых. Хозяйка попросила его послушать, как дочь играет на фортепьяно. Когда прозвучал финальный аккорд, композитор сказал:
— Знаете, ваша дочь — истинная христианка. Её левая рука не ведает, что делает правая! (40 слов) (По В.С. Сидорову)
«Обожествление женщины» — девиз модного Дома «Кристиан Диор». И женщины отвечают ему взаимностью. Вот уже более полувека.
Карьера Диора-модельера стартовала в 1946 году. Его первая коллекция вышла в 1947 году и имела оглушительный успех. Аскетичная мода военных лет осталась позади, и женщина из «бое- вой подруги» и «надёжного тыла» вновь превращалась в Женщину. Диор не любил ярких красок, он предпочитал жемчужно-серый, бледно-розовый, белый. Манекенщицы в его нарядах были похожи на весенние цветы. Юбки, ширина которых достигала сорока метров, нижние накрахмаленные юбки, подчёркнутая талия, напоминающая моду эпохи корсетов. Всё это, кстати, актуально и сегодня.
Не забыл Диор и об обуви. Он ввёл в моду обувь на высоком каблуке, который был сделан из металлического стержня и обтянут кожей. Такие туфли изобрёл обувщик Сальваторе Феррагамо. В 1955 году Диор выпустил на подиум своих манекенщиц, обутых в изделия Феррагамо. Коллекция имела большой успех у многих европейских модниц.
«Духи — это завершающий аккорд для платья», — считал Диор. Именно ему принадлежит идея выпускать под одним брендом одежду, аксессуары и парфюмерию. Его первые духи «Мисс Диор» (1947 год) выпускались в хрустальных флаконах, имеющих вид амфоры. В парфюмерных композициях от Диора часто присутствуют ноты любимого им цветка — ландыша, который является символом модного Дома.
В 1957 году Кристиан Диор ушёл из жизни. «Трапеция» — так называлась коллекция Ива Сен-Лорана, вставшего во главе Дома после смерти Диора. Молодой и дерзкий модельер укоротил юбки до колена, а платья и пальто расширил книзу. Неудивительно, что этот силуэт надолго покорил сердца женщин — под расклёшенным пальто или платьем легко скрыть недостатки фигуры. Ив Сен-Лоран обогнал время, предложив в 1959 году коллекцию, вдохновлённую модой улиц: чёрные шапки, свитера грубой вязки, байкерские куртки. Тогда это считалось вульгарным и недопустимым — мода должна двигаться с подиумов на улицы, а не наоборот. Сегодня же модельеры почти не обходятся без элементов молодёжной культуры.
Нынешний глава модного Дома «Кристиан Диор» Джон Гальяно продолжает традиции своих предшественников. Казалось бы, новую форму дамской сумки изобрести уже невозможно, но Гальяно это удалось. В 1999 году он придумал сумку-седло. Выполненная из ткани или кожи, она украшается пряжками, монетами, металлическими цепочками и буквами CD — Кристиан Диор. (336 слов)
Знаете ли вы, что интерьер может серьёзно влиять на психосоматическое состояние человека? Цвет зелёных стен, например, успокаивает, а красный с белым вызывает обильное выделение желудочного сока. Поэтому принято стелить белые скатерти и ставить на них бутылки с красным вином. Оранжевые тона рождают оптимизм, но также и суету. Поэтому для отделки помещения лучше использовать жёлто-оранжевый цвет. Он создаёт ощущение, что всё в порядке. Нежные жёлтые тона вызывают сосредоточенность и улучшают память. Раньше в монастырях применяли такой метод для её тренировки: на коричневый деревянный стол клали книги в тёмно-вишнёвых переплётах и ставили вазу с жёлтым цветком. В такой обстановке хорошо заниматься, готовиться к экзаменам. Но если повесить над рабочим столом жёлтую картинку, то в памяти могут начаться провалы. Ведь дело не только в цвете, но и в форме, объёме предмета.
Многие вещи стали традиционными в быту именно потому, что они влияют на особенности нашего восприятия действительности. Например, вы приходите к чужим людям и в прихожей видите себя в зеркале: «Здравствуйте!», один знакомый уже есть. И вы сразу же чувствуете расположенность к этому дому. А если вместо зеркала вы увидите в прихожей окно, то вам сразу же захочется уйти. Возникает такое чувство, что вас уносит сквозняком.
Кстати, о зеркалах. Петербургские физики рассчитали, что если помещение заставить зеркалами и развернуть их под определённым углом, то от них пойдут волны такой частоты, при которых человек испытывает необъяснимый страх. Стоящему посреди комнаты кажется, что она находится в центре тайфуна. Этот секрет знали ещё в Древнем Египте. В залы с полированными зеркалами жрецы приводили людей, которых надо было запугать и подчинить своей власти. Долгое пребывание в таких условиях могло привести даже к физической смерти.
Для того, чтобы обстановка отрицательно влияла на человека, не обязательно использовать зеркала: переборщите с лиловым цветом, внесите асимметрию, и невроз вам обеспечен. Интерьер таит много опасных ловушек. Так, тяжёлые шторы, особенно синие, замедляют бег времени и дают ощущение неподвижности. Такие шторы ни в коем случае нельзя вешать в комнате, где лежит тяжелобольной. Они будут тормозить его выздоровление. А вот лёгкие, прозрачные занавески тёплых тонов способствуют поднятию иммунитета и восстановлению здоровья. Поэтому будьте внимательны к обстановке, в которой вы живёте. Пусть она всегда остаётся вашим другом. (352 слова)
Известный российский врач-психотерапевт Андрей Курпатов в своих публикациях часто анализирует преследующие людей страхи. Он утверждает: «Наш успех в борьбе с ними возможен, если мы начнём рассуждать здраво. Прежде всего, признаем, что наш страх глупый, иррациональный, бестолковый. И это на самом деле так. Мы сами должны критически отнестись к своему страху». Психотерапевт также подчёркивает, что страхи бывают разные.
Страх ошибок. Он парализует человека и лишает дееспособности: боясь ошибиться, человек перестаёт вообще что-либо делать. Сам страх и есть самая большая из возможных ошибок. Боязнь проявить активность, «включить голову», принять нестандартное решение, взять на себя ответственность — это результат патологического недоверия к себе. А если не будет доверия к себе — не будет и настоящей работы, а не будет настоящей работы — не будет и самосовершенствования.
Страх несчастного случая. Существует иллюзия, что можно защититься от всех опасностей. И если вы пребываете в подобных иллюзиях, то, упав, действительно будете считать себя виноватым: «Это я, простофиля, не постелил в этом месте соломку». Но почему вы должны были стелить соломку именно в этом месте? Вас поставили в известность, что именно в этом месте, в этот день и час вы подвернёте себе ногу? Вы не сможете подстелить соломку во всех местах, просто соломки не хватит.
Страх хамства. Надо уважать даже того человека, который проявляет неуважение к вам. Это единственный способ показать ему пример, как надо себя вести. Он ведь не знает, как надо, а потому — ты хоть бей его, хоть не бей — толку не будет. Он не изменится, пока он не поймёт, что его поведению есть альтернатива и что эта альтернатива для него же лучше.
Страх за детей. Вы должны вывести этот страх на поверхность, осмыслить его, понять его причины. Необходимо признать, что упорствовать в своих страхах опасно, потому что в результате вы только травмируете своих детей. И нужно отучать себя от привычки звонить ребёнку по 25 раз в день. Позвоните для начала 24 раза, ну, право, небо из-за этого не упадёт на землю. (315 слов)
Вам предстоит зарубежный вояж. Надо позаботиться о безопасности своих платёжных средств. Существует несколько способов везти деньги за границу. Самый простой — взять с собой наличные в валюте той страны, куда вы собрались. Но есть и другие варианты: открыть счёт в банке и получить пластиковую карту одной из международных платёжных систем или перевести наличные в дорожные чеки, специально созданные для этих целей. Каждый из этих способов имеет свои преимущества и недостатки.
за | против |
— владелец не зависит от часов работы банков и наличия банкоматов, так что в любое время суток может расплачиваться в отелях, магазинах и ресторанах, включая те, где не принимают пластиковые карты или дорожные чеки |
— перед поездкой нужно купить иностранную валюту, потеряв определённую сумму на обмене — из России нельзя вывозить более десяти тысяч долларов наличными — в дороге и на отдыхе нужно постоянно беспокоиться о сохранности денег: в случае кражи или потери вернуть их вряд ли удастся |
Пластиковые карты
за | против |
— кроме владельца карты, которому известен её ПИН-код, воспользоваться деньгами никто не сможет
— деньги, имеющиеся на карте, не нужно декларировать на таможне — с помощью карты можно провозить за рубеж неограниченные суммы — перед поездкой не нужно покупать валюту — лежащие на счёте рубли конвертируются в доллары или евро по курсу Центробанка России |
— чтобы оформить карту, нужно открыть счёт в банке и оплатить обслуживание
— за изготовление карты придётся заплатить от двадцати долларов и выше и подождать, пока её сделают — в случае утери банк восстановит карточку только через несколько дней, всё это время вы не сможете снимать деньги со счёта и рискуете остаться на чужбине без средств — карточку могут украсть мошеники, в стране может не быть банкоматов |
Дорожные чеки
за | против |
— подписанный вами чек можете использовать только вы, предъявив свой паспорт
— покупая чеки, не надо открывать счёт в банке и платить за обслуживание — в чеках можно провозить за границу крупные суммы, декларировать их нужно только в случае, если общая стоимость превышает десять тысяч долларов — в большинстве банков дорожные чеки продаются без комиссии, и за рубли их можно купить в долларах или в евро по курсу Центрального банка России, то есть без операционных потерь — в случае утраты чеков (их потери или кражи, повреждения или уничтожения) они могут быть бесплатно восстановлены в любой стране мира в течение суток — чеки можно восстановить даже спустя год по номерам, указанным в квитанции, выданной вам при их покупке |
— производя оплату чеками, вы всегда должны иметь при себе паспорт
— расплачиваться чеками можно только в тех странах, где имеет хождение валюта, в которой они выпущены |
Тем, кто отправляется из России в дальнее зарубежье, разумнее разделить сбережения на три части. Немного оставить в наличных (на мелкие расходы), а основную часть взять в виде пластиковой карты и дорожных чеков.
Если ваш путь лежит в одну из стран СНГ, где дорожные чеки не имеют хождения, надёжнее будет запастись американской или европейской валютой и взять с собой пластиковую карту. (452 слова)
Работающим мамам нужен надёжный помощник в воспитании ребёнка. Как его найти?
Можно по объявлению в газете. Главное достоинство здесь — низкая стоимость услуг (всего шестьдесят рублей в час). Однако есть и серьёзные недостатки. Например, долго придётся выбирать подходящую кандидатуру, в любой момент нанятый вами человек может отказаться от работы. Также вы рискуете привести в свой дом работницу из чёрных списков, которые агентства составляют по жалобам клиентов.
По рекомендации знакомых и друзей. Достоинство такого пути — наличие рекомендаций тех, кому вы доверяете. А недостатков опять много: ваши требования и требования знакомых могут не совпадать. Кроме того, если работница вам не понравится, будет сложно отказать ей, не обидев тем самым ваших друзей. И нанятый вами человек может начать диктовать свои условия.
В агентстве по найму. Достоинств у такого пути немало: вы экономите своё время, агентство предлагает только проверенных людей. В случае, если отношения не сложатся, вам предоставят замену, также вы заключаете договор, в котором оговариваются все условия. Недостатки в этом случае тоже имеются: придётся заплатить комиссионные за работу агентства, в агентствах обычно высокая стоимость услуг — до ста пятидесяти рублей в час.
Специальное образование не обязательно. Для работы с детьми до года советуем выбирать человека с медицинским образованием, а от двух до пяти лет — с педагогическим. Но чрезмерно обращать на это внимание не стоит, так как есть люди с дипломом, но без знаний и опыта. А есть очень грамотные, настоящие «вторые мамы», при этом не имеющие высшего образования. Важно, чтобы характеры няни и вашего ребёнка были сбалансированы. Для активных детей подойдёт спокойная и терпеливая «вторая мама», для молчаливых и тихих — та, которая сможет их расшевелить.
Что надо делать? Общий уход за ребёнком; утренний и вечерний туалет; купание, кормление, прогулки; приготовление еды; стирка и глажение детской одежды; уборка детской; обучение первым навыкам самообслуживания; развивающее общение, занятия по возрасту.
Расстаёмся без сожаления. Немедленно увольняйте няню, если она: повышает голос на ребёнка; хотя бы раз подняла на него руку; курит; не стесняется в выражениях при ребёнке; оставляет его без присмотра; пускает в дом посторонних людей без вашего ведома; ведёт себя как член семьи; воспитывает не только ребёнка, но и вас. (345 слов)
М. Лермонтов ПарусБелеет парус одинокий 1832 г. |
Л. Мартынов СледА ты? 1945 г. |
Лариса Рубальская — известная современная российская поэтесса, автор стихотворных текстов к песням. Ниже приводятся ответы поэтессы поклонникам её таланта на одном из творческих вечеров.
1. — …?
Песенная поэзия стоит несколько в стороне от большой поэзии, она обособлена. У песни свои законы, ведь она живёт всего три-четыре минуты, и надо успеть, чтобы её полюбили и запомнили. Поэтому нужен интересный поворот, новый сюжет, а припев просто должен соскакивать с языка. Для поэзии нужен талант, а для песни — способности, плюс наработанное ремесло. А ещё — это свойство памяти — помню все песни, которые звучали, даже те, что мама пела.
2. — … ?
— Росла обычной девочкой, никаких талантов у меня не было. После школы поступила в педагогический институт, но по специальности не работала, а освоила работу машинистки и корректора. Потом, в двадцать восемь лет, начала заниматься японским языком, который круто изменил мою жизнь. Замуж вышла поздно, в 31 год, а первую песню написала в 1983 году. Я в жизни всё делала с опозданием, но успела и даже преуспела. Работаю переводчиком в престижной японской газете «Асахи», несколько раз становилась лауреатом музыкального конкурса «Песни года», сейчас выдвинута на соискание премии «Овация».
3. — …?
— С этим у меня всё нормально: я себя к звёздам не причисляю. У врачей, к примеру, не бывает же звёздных недугов! И вообще я нормальная, у меня нет вывихов.
4. — …?
— Я работаю с семнадцати лет, привыкла. Открываю глаза в 6:30 и до 23:00 на ногах. Никогда не пребываю в состоянии бездействия. Весь день на работе в газете, а вечером дома уборка, глажка, стирка. У меня не бывает запущенных дел, всё в жизни отрегулировано. Я не позволяю себе поваляться на диване даже в выходные. А песни… Дома и на работе некогда. Поэтому сочиняю по дороге с работы, в транспорте.
5. — …?
— Я же слышу, о чём разговаривают вокруг, что людей волнует. Обычно два-три слова ведут за собой другие. А когда есть уже первые две строчки, остальное пишется само собой. Вот вчера в троллейбусе придумала стихотворение, назвала «Орешник»:
Напоминаньем дней ушедших,
Живущих рядом где-то,
Зазеленел в лесу орешник
К концу весны, к началу лета.
Нам не найти тропинок прежних,
Тепло сменилось на прохладу.
Но тянет ветки к нам орешник,
И ничего уже не надо.
Мы дни торопим в вечной спешке,
Но память путаем напрасно.
Вернул друг другу нас орешник,
И это всё-таки прекрасно.
6. — …?
— Я помню все свои песни, а их около пятисот. Кстати, так уж получилось, что почти все написанные мною стихи стали песнями. Невостребованных нет, если только не считать те, к которым я сама отношусь критически и не отдаю композиторам.
7. — …?
— Песни — это хобби, но выступаю я за команду профессионалов. Я могла бы уйти в шоу-бизнес, у меня есть все составляющие, чтобы там преуспеть. Материально это было бы, конечно, выгоднее. Но мой образ жизни мне дороже, не хочу его менять. Для меня важнее — ощущение независимости: я не завишу от работы, потому что у меня есть песни, и я не завишу от успеха, потому что у меня есть работа.
8. — …?
— Самое главное для меня — семья. Я по десять раз в день звоню своей маме. Мой муж — самый мой большой помощник и друг, который мне очень дорог. И его дочка от первого брака, мы с ней тоже большие друзья. Это и наша собака Феня, с которой мы разговариваем на прогулке, и Феня меня всегда одобряет.
9. — …?
— Я вообще не люблю, когда меня критикуют. Мне нужен пряник, а не кнут. Я в этой жизни уже давно постигла, что есть чёрное, а что есть белое. И к чёрному стараюсь не быть причастной. И в собственном творчестве знаю, что хорошо, а что плохо.
10. — …?
— Я не представляю, я точно знаю. Это ангел, нежный и крылатый. Это дитя, божественное, неземное создание. Когда он ко мне подлетает, я начинаю сочинять.
а) Известно, что вы очень занятой человек. Как вы всё успеваете?
б) Песни — это ваша профессия или хобби?
в) Ваши песни знает вся страна. Вы обладаете каким-то секретом успеха?
г) Вы послушны только своей музе? А как вы её себе представляете?
д) Вам нравится, когда вас хвалят?
е) Из чего рождаются стихи: из ваших фантазий, мимолётных встреч, жизненного опыта?
ж) Что самое важное в вашей жизни?
з) В чём вы видите отличие песни от поэзии других жанров?
и) Лариса, вы что же, можете не записывать свои сочинения и запомнить их наизусть?
к) Вы очень популярная личность. Скажите, вы уже переболели звёздной болезнью? (681 слово)
Московское государство было государство лесное по преимуществу. Иностранным путешественникам вся страна казалась обширным лесом, кое-где расчищенным под жилища и пашню. Некоторые из путешественников не могли удержать своего восторга от того вида, какой представляла им Московия весною, вида громадного ярко-зелёного сада, наполненного бесчисленным множеством певчих птиц. Как ни прекрасен был, однако, весенний вид лесистой Московии, это преобладание леса имело свои невыгодные стороны: суровость климата, сырость, обилие болот, затруднявших проезд летом, заставлявших прибегать к тяжёлому труду мощения дорог деревом. Около столицы путешественники в летние ночи должны были раскладывать костры, чтобы спасаться от комаров и мошек. Кроме этой неприятности, была и опасность от дикого зверя, живущего в лесу.
Среди этой обширной и пустынной страны, где человек недавно начал подчинять природу своей воле, где редко встречались небольшие сёла, города, западный путешественник с нетерпением ждал, когда же покажется тот знаменитый город, который давал имя целой стране. И вот перед ним развёртывалась Москва и вдали производила сильное и выгодное впечатление: на неизмеримом пространстве чёрная громада домов, но над этою громадою поднималось бесчисленное множество церквей и колоколен. Выше всех поднимался Кремль, жилище великого государя, с белою каменною стеною, наполненной белыми каменными церквами с позолоченными главами. Посредине Кремля возвышается колокольня Ивана Великого, кажущаяся гигантом на фоне скромной высоты других зданий. Эта белизна кремлёвской каменной стены и церквей в противоположность массе тёмных деревянных домов дала происхождение известному эпитету, который до сих пор остаётся за Москвою, — белокаменная.
Город просторно раскинулся по горной и луговой стороне своих рек, сочетая белокаменные стены Кремля с простотою и бедностью деревянного жилища, окружённого обширным двором, садом, огородом. Москва своим характером была полною представительницею страны, в которой была царствующим городом. (264 слова) (По С.М. Соловьёву)
(1)
1. Федеральный закон «Об основах государственной службы Российской Федерации» (Статья 10): «Основные обязанности государственного служащего: обеспечивать соблюдение и защиту прав и законных интересов граждан; в пределах своих должностных обязанностей своевременно рассматривать обращения граждан (…) и принимать по ним решения в порядке, установленном Федеральными законами и законами субъектов Российской Федерации».
2. Жилищный кодекс РФ (Статья 54): «Наниматель вправе в установленном порядке вселить в занимаемое им жилое помещение своего супруга, детей, родителей, других родственников, нетрудоспособных иждивенцев и иных лиц, получив на это письменное согласие всех совершеннолетних членов своей семьи».
3. Гражданский кодекс РФ (Статья 19): «Не допускается продажа иным лицам заселённых квартир и домов государственного, муниципального и общественного жилищных фондов без согласия проживающих в них совершеннолетних граждан».
(2)
А. Неприватизированные дома и квартиры, где живут люди, нельзя продавать без их согласия никому. Такая норма защищает наши жилища от нечистых на руку людей.
Б. Порой у некоторых чиновников появляются свои соображения, по которым они защищают или не защищают права обратившихся к ним граждан. Это означает, что чиновники не справляются со своей работой, так как по долгу службы они должны рассматривать все поступившие заявления и принимать по ним решения в соответствии с российскими законами.
В. Как понимать выражение «другие родственники»? Являются ли «другие родственники» членами семьи? Внимательно прочитав жилищное право, понимаешь, что члены семьи — это только супруг, дети и родители. Все остальные родственники могут считаться членами семьи, если они живут с вами под одной крышей и вы ведёте с ними общее хозяйство. (224 слова)
(1)
1. Если бы ни один народ не подвергался подавлению со стороны других народов, то тогда это был бы по-настоящему демократический мир, требующий соответствующих изменений в существующей демократической модели. Сегодня демократия может считаться таковой в довольно ограниченном смысле. Ведь она основана на значительном неравенстве в степени влияния и богатстве внутри общества. В мировом же масштабе существует ещё более выраженная диспропорциональность. И сглаживание такого неравенства — задача на долгие века.
2. Условия, при которых это могло бы случиться, выходят далеко за рамки существующих капиталистических демократий. Сейчас эти рамки сужаются. Электорат вынужден делать выбор между партиями, которые предлагают всё более и более близкие программы, поскольку альтернативных идеологий нет. В результате люди теряют всякий интерес к политическому прогрессу, и мы наблюдаем спад электоральной активности. В США этот показатель всегда был невысок — менее 50 процентов на президентских выборах. На последних выборах в Британии явка составила 28 процентов. В Восточной Европе те же тенденции.
3. Вашингтонская организация «Свободный Дом» каждый год публикует новые цифры: 87 демократий в этом году, в прошлом году — 84, раньше — ещё меньше. Число демократических стран растёт, и демократическая модель распространяется в мире. Однако она становится всё менее опасной для правителей. Возьмём в качестве примера ситуацию в Испании в тридцатых годах прошлого века. В стране произошла революция, и у власти оказались военные во главе с генералом Франко. К тому времени, как военный режим стал выдыхаться, политических альтернатив уже не осталось, поэтому Испания могла спокойно переходить к демократической модели в конце семидесятых годов прошлого века.
(2)
А. Стран с демократической формой правления с каждым годом всё больше и больше, но сама суть демократии начинает размываться, и правительствам демократические преобразования уже не так страшны, как раньше.
Б. Почему люди никогда не бывают равны между собой? Один бедный, другой — богатый, один — хозяин жизни, другой — её слуга. Разве это справедливо? Где тот герой, который сделает всех людей в мире одинаково богатыми и свободными?
В. — Ты пойдёшь на выборы? — Нет, не пойду. Кого там выбирать? Все обещают одно и то же. Лучше поеду за город на озёра рыбу ловить. (329 слов)
Ясен Николаевич Засурский — учёный, преподаватель МГУ; часто выступает в средствах массовой информации, встречается с читателями. Ниже приводится его интервью, данное «Российской газете».
1. — …?
— В первую очередь необходима самоцензура, чувство меры, чувство ответственности.
2. — …?
— Очень опасно. Возьмём зарубежную практику: там владельцы изданий подбирают журналистов, близких по взглядам. У нас же по закону редактор не имеет права заставить вас писать против вашей совести. Но иногда к закону относятся без уважения.
3. — …?
— Это большая беда нашей прессы. Мне не нравятся те, в которых используются слова, созвучные непристойным. Ладно, когда этим грешит так называемая «жёлтая пресса», но когда подобное появляется на страницах качественных изданий — это просто недостойно.
4. — …?
— Под рукой всегда должны быть Толковый словарь русского языка, словарь синонимов, антонимов. Думаю, что обязательно должны быть Уголовный и Гражданский кодексы, Закон о печати. Журналисту нужно обязательно знать свои права.
5. — …?
— Мне кажется, что журналистом может стать любой человек, который способен к этому. Мы знаем прекрасных журналистов, которые не имели специального образования. Здесь возможны всякие варианты, ведь журналистика — открытая профессия. Прежде всего человек должен любить писать и чувствовать общественный долг. Другое дело, что информационные технологии быстро развиваются, и в этой ситуации специальное образование становится необходимым. К примеру, на факультете мы закупили мобильные телефоны с фотокамерами и выходом в Интернет. Студенты, выполняя задания, будут присылать свои материалы через телефоны. Вот в этой ситуации образование становится особенно важным.
6. — …?
— В основе журналистского образования должна лежать мировая культура и литература. И ещё философия. Думаю, что и Толстой, и Достоевский, и Чехов — это не просто литература, это философия жизни. А без этого невозможно. Ведь Толстой, Рабле, Шекспир — это не писатели, которых читают на сон грядущий. Если человек прочитал «Гамлета», он не просто с пьесой познакомился — он столкнулся с новой проблемой. А возьмите того же Сервантеса. Журналист должен быть Дон Кихотом: надо добиваться, чтобы можно было сказать то, что сказать трудно. Иначе не выйдет из человека хорошего журналиста.
7. — …?
— Так считают все пиарщики. По-моему, журналистика не кончилась, она только начинается — новая, свободная. В своей книге «Искушение свободой» я пишу о том, что люди ещё не совсем привыкли к тому, что они свободны. Нам нужно учиться быть свободными, поскольку настоящая свобода предполагает ответственность. Хорошо это действует в экономике: русские купцы говорили, что их слово — закон, и никогда от него не отказывались. Но вот у нас ни в бизнесе, ни в журналистике это пока не проявляется, а действует принцип «свобода есть — ума не надо».
8. — …?
— Телевидение везде теснит прессу, и прежде всего, что существенно, массовую. Этот кризис ощущается в Германии. В США газеты вообще утратили своё влияние: большинство американцев читают газеты один-два раза в неделю. Во Франции ежедневная пресса практически вымерла. Французы читают в основном еженедельники, а газеты предпочитают серьёзные, не очень информационные, а, скорее, аналитические.
9. — …?
— Я думаю, что такой спецкурс просто обязателен. Экстремальные ситуации возникают постоянно. Но речь здесь идёт не только о терактах, но и о тягостных жизненных ситуациях, которые могут оказать отрицательное влияние на психику зрителя или читателя. Журналистов же часто привлекает только сенсационная сторона, и они не задумываются, как будут восприняты их материалы на газетных и журнальных страницах. Таким журналистам не хватает того, что называется внутренним самоконтролем.
10. — …?
— Мне кажется, что здесь дело в привычке, поскольку читатели в принципе очень консервативны. Поэтому подобные перемены не приносят обычно большого успеха. Человек привыкает к газете, расположению в ней материала. Однако в пользу малого формата говорит то, что такую газету можно положить в карман, да и читать её удобнее.
11. — …?
— Если говорить серьёзно, то телевидение в своём анализе опирается на газеты. Даже если вы слушаете футбольного комментатора, ведущего репортаж, он всё равно говорит словами газеты «Спорт-Экспресс». У телевизионных журналистов меньше, чем у газетчиков, времени для глубокого анализа.
12. — …?
— Это мировая тенденция, и это хорошо. Психологи говорят, что женский мозг лучше приспособлен к журналистике, он допускает варианты. Ну и, кроме того, женщины всегда что-то обсуждают, у женщин априори больше информации, чем у мужчин. Поэтому журналистика — особа женского рода.
(А) Ясен Николаевич, как Вы считаете, в наше время журналистика кончилась, пришло время PR-технологий?
(Б) Выбирая между свободой слова и журналистской этикой, на что следует ориентироваться журналисту?
(В) Можно ли стать журналистом без традиционного журналистского образования?
(Г) Тиражи ежедневных солидных газет падают. Действительно ли «телезритель победил читателя»?
(Д) Какие заголовки в газетах Вам не нравятся?
(Е) Как Вы считаете, почему современное телевидение уходит от аналитики?
(Ж) Что самое важное в журналистском образовании?
(З) Крупные западные издания переходят на малый формат. А почему у нас газеты-таблоиды приживаются с трудом?
(И) Сейчас пресса становится коммерческой и журналистам приходится выражать волю частного издателя. Это опасно?
(К) Какие книги должны быть на столе журналиста?
(Л) Не пора ли на факультете журналистики ввести спецкурс «Действия журналистов в экстремальной ситуации»?
(М) Почему на факультет журналистики девушек поступает больше, чем молодых людей? (761 слово)
Более девяноста лет назад состоялось событие, которое на все последующие десятилетия определило культурное лицо Ростова: в 1915 году с величайшим торжеством был открыт первый в нашем городе университет. «Не было бы счастья, да несчастье помогло», — говорили по этому поводу ростовчане, имея в виду, что университет был эвакуирован из Варшавы в связи с началом Первой мировой войны.
На берегах Дона оказались пять факультетов престижного и старейшего в стране вуза со всеми преподавателями и 724 студентами. Вместе с ними приехали несколько сотен элегантных варшавянок — студенток Высших женских курсов и Женского медицинского института. Через несколько месяцев студентами университета стало 1245 жителей Ростова.
Преподавательский состав университета оказался блестящим, многие профессора получили учёную степень в Петербурге или Варшаве, имели европейскую и даже мировую известность. Имена нескольких из них попали в самую престижную русскую энциклопедию Брокгауза и Ефрона. Одним из самых известных учёных был Сергей Иванович Вехов, который стал первым ректором «Варшавки» в Ростове. С.И. Вехов являлся выдающимся филологом, перед знаниями которого склоняли научные головы авторитеты самого Оксфорда. В число преподавателей входил основатель вирусологии Л.И. Ивановский. После революции некоторые светила науки вместе с белой армией покинули Россию в надежде, что со своими знаниями они нигде не пропадут. Но большинство учёных остались в Ростове при новой власти, считая науку выше политики.
Переполненный беженцами город с полупустой казной принял университет достойным об- разом, потратив на благоустройство и на жалованье преподавателям полтора миллиона золотых рублей. Уже в 1916 году университет перестал называться Варшавским, в 1917 году он был переименован в Донской, а при Советской власти — в Северо-Кавказский.
Несмотря на это, жители Ростова ещё долго называли его «Варшавкой», имея в виду западноевропейские студенческие традиции, которые причудливо переплетались с местными реалиями. Тон в университете задавали учащиеся-поляки, хотя они и были в меньшинстве. Ростовские студенты в 1915–1919 годах ходили в цветастых шапочках германо-скандинавского образца, называли друг друга «буршами» и «вагантами» (странствующими студентами). Соблюдали средневековый обряд посвящения в студенты: поливали новичков водой и чернилами, дёргали за волосы. Всё это называлось по-латыни «беаниум». Надо сказать, что латынь была у студентов в большом почёте: прямо на улицах во всё горло они распевали свой гимн «Гаудеамус». Это название получила и университетская газета, и винный студенческий погребок. А городской оркестр исполнял «Гаудеамус» при появлении студентов в парке.
Тем не менее дружбы между учащимися на первых порах не было. Так, по свидетельству профессора Парийского, русские и поляки совершенно не разговаривали между собой. Однако дух интернационального Ростова проявился и здесь. Уже через несколько лет, к 1917 году, контингент учащихся, сильно разбавленный армянами, евреями, казаками, подданными других государств, так перемешался, что от национальной разграниченности ничего не осталось. (419 слов) (По В.И. Варенику)
Для России литература — точка отсчёта, символ веры, идеологический и нравственный фундамент. Можно как угодно интерпретировать историю, политику, религию, национальный характер, но стоит произнести «Пушкин», как радостно и дружно закивают головами ярые антагонисты.
Конечно, для такого взаимопонимания годится только та литература, которую признают классической. Классика — универсальный язык, основанный на абсолютных ценностях.
Русская литература «золотого» ХIХ века стала неким единством, перед которым отступают различия между отдельными писателями. Отсюда и вечный соблазн найти черту, которая отличает российскую словесность от других. Особенностями русской классической литературы являются напряжённость духовного поиска, народолюбие, религиозность, целомудренность.
Впрочем, с таким же успехом можно было бы говорить не об уникальности русской литературы, а об уникальности русского читателя, склонного видеть в любимых книгах священную национальную собственность. Для русского читателя задеть классика — всё равно, что оскорбить родину.
Естественно, что такое отношение складывается с малых лет. Школьные уроки литературы сыграли грандиозную роль в формировании российского общественного сознания в первую очередь потому, что книги противостояли воспитательным претензиям государства. Во все времена литера- тура обнаруживала свою внутреннюю противоречивость. На этом противоречии вырастали поколения тех, кто сумел сохранить критический взгляд ума в мало приспособленном для этого обществе.
А главное — чтобы читать Чехова и Толстого, не надо было ждать очередной «оттепели». Ведь школьники сталинской эпохи учили наизусть не только Демьяна Бедного, но и Лермонтова.
Однако диалектика жизни ведёт к тому, что твёрдо усвоенное в школе преклонение перед классикой мешает видеть в ней живую словесность. Книги, знакомые с детства, становятся знаками книг, эталонами для других книг. Тот, кто решается перечитать классику без предубеждения, — сталкивается не только со старыми авторами, но и с самим собой. И тогда настаёт пора бунта против вложенного ещё в детстве отношения к классике. Видимо, это неизбежно. Андрей Битов, современный писатель и публицист, однажды признался: «Больше половины своего творчества я потратил на борьбу со школьным курсом литературы».
Тем не менее, читать главные книги русской литературы — как пересматривать заново свою биографию. Жизненный опыт накапливается с чтением и благодаря ему. Дата, когда впервые был раскрыт Достоевский, не менее важна, чем семейные годовщины. Мы растём вместе с книгами — они растут в нас. (334 слова) (По П. Вайлю)
В русской пейзажной живописи очень много произведений, посвящённых временам года: лето, осень, весна, зима — любимые темы русской пейзажной живописи на протяжении всего XIX века и позднее. И главное, в ней не неизменные элементы природы, а чаще всего временные: осень ранняя или поздняя, вешние воды, тающий снег, дождь, гроза, зимнее солнце, выглянувшее на мгновение из-за тяжёлых зимних облаков. В русской природе нет вечных, не меняющихся в разные времена года крупных объектов вроде гор, вечнозелёных деревьев. Всё в русской природе непостоянно по окраске и состоянию. Разнообразнейший по оттенкам и степени насыщенности цветом осенний лес. Разные состояния воды, принимающей на себя окраску неба и окружающих берегов, различная окраска самого воздуха, туман, роса, иней, снег — сухой и мокрый. Вечный праздник красок и линий, вечное движение — в пределах года или суток.
Все эти изменения есть, конечно, и в других странах, но в России они как бы наиболее заметны благодаря русской живописи. В России континентальный климат, и этот континентальный климат создаёт особенно суровую зиму и особенно жаркое лето, длинную, переливающуюся всеми оттенками красок весну, в которой каждая неделя приносит с собой что-то новое, затяжную осень, в которой есть и её самое начало с необыкновенной прозрачностью воздуха, воспетой Тютчевым, и поздняя осень, которую так любил Пушкин.
Но в России, в отличие от юга, необыкновенно длинные вечера с закатным солнцем, которое создаёт на воде переливы красок, и замечательные — длинные-длинные восходы солнца. Белые ночи и «чёрные», тёмные дни в декабре создают не только многообразную гамму красок, но и чрезвычайно богатую палитру эмоциональную.
Интересно, что русские художники, оказываясь за границей, искали в своих пейзажах эти перемены времени года, времени дня.
Но не стоит увлекаться. Национальные черты нельзя преувеличивать, делать их исключительными. Национальные особенности — это только некоторые акценты, а не качества, отсутствующие у других. Национальные особенности сближают людей, заинтересовывают людей других национальностей, а не изымают людей из национального окружения других народов, не замыкают народы в себе. Народы — это не окружённые стенами сообщества, а гармонично согласованные между собой ассоциации.
Поэтому если я говорю о том, что свойственно русскому пейзажу или русской поэзии, то эти же качества, но в иной степени, свойственны и другим странам и народам. Национальные черты народа существуют не в себе и для себя, а и для других. Они выясняются только при взгляде со стороны и в сравнении, поэтому должны быть понятны и для других народов, они в каком-то другом смысле должны существовать и у иных народов.
Если я говорю сейчас о том, что русский художник особенно чуток к изменениям годовым, суточным, к атмосферным условиям, то сразу же на память приходит великий французский художник Клод Моне, писавший лондонский мост в тумане, или Руанский собор, или один и тот же стог сена при разной погоде и в разное время дня. Эти «русские» черты Моне не отменяют сделанных мною наблюдений, они лишь говорят, что русские черты в какой-то мере являются чертами общечеловеческими. (460 слов) (По Д.С. Лихачёву)
(1)
1. Вокруг зарубежной курортной недвижимости царит настоящий ажиотаж. Он создан московскими риелторами: многие из них торгуют домами и апартаментами в Болгарии, Черногории, Хорватии, а наши соотечественники их покупают. Так, например, объём инвестиций в недвижимость Черногории превысил один миллиард евро, что составило половину от общего объёма прямых инвестиций в эту страну. Примерно на один миллиард евро было продано домов в Болгарии. Эксперты подсчитали, что ежедневно в болгарскую землю вкладывается в среднем около 28 миллионов евро.
2. В связи с востребованностью жилищного фонда цены в Хорватии выросли на десять процентов. Болгарская недвижимость подорожала почти на семь процентов, а средняя цена вторичного жилья в этой стране составляет около 670 евро за квадратный метр. В Черногории цены тоже продолжают двигаться вверх: в последние годы жильё стало дороже почти на пятьдесят процентов. Однако дополнительным стимулом для покупателей служат установленные в курортных зонах низкие налоги при совершении операций купли-продажи недвижимости и невысокие ежегодные расходы на содержание жилья.
3. Риелторы признаются, что едва ли не главной приманкой для покупателей недвижимости, расположенной на морском побережье восточноевропейских стран, является рост цен на неё в обозримом будущем. Именно на это сделана ставка в масштабной рекламной кампании. В том же ключе несколько лет назад действовали и британские риелторы, завлекая соотечественников на эти же самые курорты. Акция продолжалась до тех пор, пока многие покупатели, разочаровавшиеся в сделанных наспех приобретениях, не рассказали об этом прессе.
(2)
А. Моя старшая дочь недавно окончила школу и хочет стать риелтором. Один из плюсов этой работы она видит в том, что можно работать и в России, и в Европе.
Б. Местным жителям купить квартиру, не говоря уже об особняке, стало очень трудно: цены растут с каждым годом. Шутка ли, почти семьсот евро стоит метр, да и то не в новом доме!
В. Мы с мужем недавно приобрели жильё в южной Европе. Сначала радовались, а теперь не очень довольны своей покупкой. Надо было сначала хорошо подумать, а потом уже покупать. Захотели заработать, а пока что только сплошные траты. Вот и верь рекламе! (323 слова)
В старые годы у одного царя было три сына. Когда сыновья стали на возрасте, царь собрал их и говорит:
— Сынки мои любезные, покуда я ещё не стар, мне охота бы вас женить, посмотреть на ваших деточек, на моих внучат. Возьмите по стреле, выходите в чистое поле и стреляйте: куда стрелы упадут, там и судьба ваша.
Сыновья поклонились отцу, взяли по стреле, вышли в чистое поле, натянули луки и выстрелили. У старшего сына стрела упала на боярский двор, подняла её боярская дочь. У среднего — на широкий купеческий, подняла её купеческая дочь. А у младшего сына, Ивана-царевича, стрела поднялась и улетела.
Вот он шёл, шёл, дошёл до болота, видит — сидит лягушка, подхватила его стрелу. Иван-царевич говорит ей:
— Лягушка-лягушка, отдай мою стрелу. А лягушка ему отвечает:
— Возьми меня замуж, знать, судьба твоя такая.
Закручинился Иван-царевич. Делать нечего, взял лягушку, принёс домой. Царь сыграл три свадьбы. Однажды позвал царь сыновей и говорит:
— Хочу посмотреть, которая из ваших жён лучшая рукодельница. Пускай сошьют мне на завтра по рубашке.
Иван-царевич приходит домой, сел и голову повесил. Лягушка по полу скачет, спрашивает его:
— Что, Иван-царевич, голову повесил? Или горе какое?
— Батюшка велел тебе на завтра рубашку ему сшить. Лягушка отвечает:
— Не тужи, Иван-царевич, ложись лучше спать, утро вечера мудренее.
Иван-царевич лёг спать, а лягушка прыгнула на крыльцо, сбросила с себя лягушачью кожу и обернулась Василисой Премудрой, такой красавицей, что ни в сказке сказать, ни пером описать. И начала она царю рубашку шить. Иван-царевич утром проснулся, лягушка опять по полу скачет, а рубашка лежит на столе, завёрнута в полотенце. Обрадовался Иван-царевич, взял рубашку, понёс к отцу. Старший сын развернул рубашку, царь принял её и сказал:
— Эту рубашку в чёрной избе носить. Средний сын развернул рубашку, царь сказал:
— В ней только в баню ходить.
Иван-царевич развернул рубашку, изукрашенную златом-серебром, хитрыми узорами. Царь только взглянул:
— Ну, вот это рубашка — в праздник её надевать!
Царь опять позвал сыновей и попросил их жён испечь хлеб. Хлеб Василисы Премудрой оказался лучше всех. В третий раз царь позвал сыновей вместе с жёнами в свой дворец на пир. Василиса Премудрая появилась там в своём человеческом облике. Иван-царевич побежал домой и сжёг её лягушачью кожу. Приехала домой Василиса Премудрая, стала плакать и говорить мужу, что если бы он только три дня подождал, то исчезло бы колдовство Кощея Бессмертного, и осталась бы она навсегда человеком.
— А теперь прощай, Иван-Царевич, — сказала Василиса Премудрая. — Ищи меня за тридевять земель, в тридесятом царстве, у Кощея Бессмертного.
Обернулась Василиса Премудрая серой кукушкой и улетела в окно. Иван-царевич поплакал- поплакал, поклонился на четыре стороны и пошёл куда глаза глядят — искать жену. Шёл он близко ли, далёко ли, долго ли, коротко ли, сапоги проносил, кафтан истёр, шапку дождик промочил. Попадается ему навстречу старый старичок. Иван-царевич рассказал ему про своё несчастье. А тот и говорит ему:
— Эх, Иван-царевич, зачем ты лягушачью кожу спалил? Не ты её надел, не тебе её было снимать. Василиса Премудрая мудрёней отца уродилась. Он за то осерчал на неё и велел три года быть лягушкой. Ну, делать нечего, вот тебе клубок: куда он покатится, туда и ты ступай за ним смело.
Пошёл Иван-царевич за клубком. В чистом поле встретил медведя, хотел убить зверя. А медведь попросил человеческим голосом не убивать его. Пожалел человек медведя и пошёл дальше. Увидел — летит селезень, хотел на ужин себе застрелить, а птица попросила человеческим голосом не убивать её. Точно так же пожалел Иван-царевич и зайца, и щуку.
Долго ли, коротко ли шёл Иван-царевич, прикатился клубочек к лесу. Стоит в лесу избушка на курьих ножках, кругом себя поворачивается. Взошёл в неё Иван-царевич, а там на печи лежит Баба Яга — костяная нога, зубы — на полке, а нос в потолок врос. Баба Яга Ивана-царевича напоила, накормила, и он рассказал ей, что ищет свою жену Василису Премудрую.
— Знаю, знаю, — говорит ему Баба Яга, — твоя жена теперь у Кощея Бессмертного. Трудно будет её достать, нелегко с Кощеем сладить: его смерть на конце иглы, та игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, тот заяц сидит в каменном сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и тот дуб Кощей Бессмертный, как свой глаз, бережёт.
Баба Яга указала Ивану-царевичу, где растёт тот высокий дуб. Долго ли, коротко ли, дошёл туда Иван-царевич, видит: стоит, шумит высокий дуб, на нём каменный сундук, а достать его трудно. Вдруг, откуда ни возьмись, прибежал медведь и выворотил дуб с корнем. Сундук упал и разбился. Из него выскочил заяц — и пустился наутёк. А за ним другой заяц гонится, нагнал и в клочки разорвал. Из зайца вылетела утка. Глядь: на неё селезень кинулся, как ударит её — утка яйцо выронила, упало яйцо в синее море…
Тут Иван-царевич залился горькими слезами — где же в море яйцо найти! Вдруг подплывает к берегу щука и держит яйцо в зубах. Иван-царевич разбил яйцо, достал иголку и давай у неё конец ломать. Сломал он у иглы конец, пришлось Кощею помирать.
Иван-царевич пошёл в Кощеевы палаты белокаменные. Выбежала к нему Василиса Премудрая, поцеловала его в сахарные уста. Иван-царевич с Василисой Премудрой воротились домой и жили долго и счастливо до глубокой старости. (686 слов)
Устойчивые выражения, часто встречающиеся в русских народных сказках
Традиционные персонажи русских народных сказок
Лиза Калитина полюбила Фёдора Лаврецкого, который имел семью. Из-за несчастной любви девушка ушла в монастырь. Прошло восемь лет. Лаврецкий приехал в старый дом, где познакомился с Лизой.
Лаврецкий вошёл в столовую, приблизился к фортепьяно и коснулся одной из клавиш: раздался слабый, но чистый звук и тайно задрожал у него в сердце. Потом Лаврецкий перешёл в гостиную и долго не выходил из неё: в этой комнате, где он так часто видал Лизу, живее возникал перед ним её образ. Ему казалось, что он чувствовал вокруг себя следы её присутствия; но грусть о ней была томительна и не легка. Лиза ещё жила где-то, глухо, далеко; он думал о ней как о живой, и не узнавал девушки, им некогда любимой, в том смутном, бледном призраке, облачённом в монашескую одежду, окружённом дымными волнами ладана.
Лаврецкий сам бы себя не узнал, если б мог так взглянуть на себя, как он мысленно взглянул на Лизу. В течение этих восьми лет совершился, наконец, перелом в его жизни, тот перелом, которого многие не испытывают, но без которого нельзя остаться порядочным человеком до конца. Он действительно перестал думать о собственном счастье, о своекорыстных целях. Он утих — и к чему таить правду? — постарел не одним лицом и телом, постарел душою. Сохранить до старости сердце молодым, как говорят иные, и трудно и почти смешно; тот уже может быть доволен, кто не утратил веры в добро, постоянства воли, охоты к деятельности. Лаврецкий имел право быть довольным: он сделался действительно хорошим хозяином, действительно выучился пахать землю и трудился не для одного себя.
Лаврецкий вышел из дома в сад, сел на знакомой ему скамейке — и на этом дорогом месте, перед лицом того дома, где он в последний раз напрасно простирал свои руки к заветному кубку, в котором кипит и играет золотое вино наслаждения, — он, одинокий, бездомный странник, оглянулся на свою жизнь. Грустно стало ему на сердце, но не тяжело и не прискорбно: сожалеть ему было не о чем, стыдиться — нечего.
«Играйте, веселитесь, растите, молодые силы, — думал он, и не было горечи в его думах. — А мне, после сегодняшнего дня, после этих ощущений, остаётся сказать: “Здравствуй, одинокая старость! Догорай, бесполезная жизнь!”» Лаврецкий встал и тихо удалился. Он сел в тарантас и велел кучеру ехать домой и не гнать лошадей.
«И конец? — спросит, может быть, неудовлетворённый читатель. — А что же сталось потом с Лаврецким? С Лизой?» Но что сказать о людях, ещё живых, но уже сошедших с земного поприща, зачем возвращаться к ним? Говорят, Лаврецкий посетил тот отдалённый монастырь, куда скрылась Лиза, — увидел её. Она прошла близко мимо него, прошла ровной, торопливо-смиренной походкой монахини — и не взглянула не него; только ресницы обращённого к нему глаза чуть-чуть дрогнули, только ещё ниже наклонила она своё исхудалое лицо — и пальцы сжатых рук ещё крепче прижались друг к другу. Что подумали они, почувствовали оба? Кто узнает? Кто скажет? Есть такие мгновения в жизни, такие чувства… На них можно только указать — и пройти мимо. (445 слов) (По И.С. Тургеневу)
По дачной платформе взад и вперёд прогуливалась парочка недавно поженившихся супругов. Он держал её за талию, а она жалась к нему, и оба были счастливы. Из-за облачных обрывков глядела на них луна и хмурилась: вероятно, ей было завидно. Неподвижный воздух был густо насыщен запахом сирени и черёмухи. Где-то по ту сторону рельсов кричал коростель…
«Как хорошо, Саша, как хорошо! — говорила жена. — Право, можно подумать, что всё это снится. Ты смотри, как уютно и ласково глядит этот лесок! Как милы эти солидные, молчаливые телеграфные столбы! Они, Саша, оживляют ландшафт и говорят, что там, где-то, есть люди… цивилизация… А разве тебе не нравится, когда до твоего слуха ветер слабо доносит шум идущего поезда?»
— Да… Какие, однако, у тебя руки горячие! Это оттого, что ты волнуешься, Варя… Что у нас сегодня к ужину готовили?
— Окрошку и цыплёнка… Цыплёнка нам на двоих довольно. Тебе из города привезли сардины и балык.
Луна, точно табаку понюхала, спряталась за облако. Людское счастье напомнило ей об одиночестве, одинокой постели за лесами и долами…
— Поезд идёт! — сказала Варя. — Как хорошо!
Вдали показались три огненных глаза. На платформу вышел начальник полустанка. На рельсах там и сям замелькали сигнальные огни.
— Проводим поезд и пойдём домой, — сказал Саша и зевнул. — Хорошо нам с тобой живётся, Варя, так хорошо, что даже невероятно!
Тёмное страшилище бесшумно подползло к платформе и остановилось. В полуосвещённых вагонных окнах замелькали сонные лица, шляпки, плечи…
— Ах! Ах! — послышалось из одного вагонов. — Варя с мужем вышла нас встретить! Вот они Варенька! Варечка! Ах!
Из вагона выскочили две девочки и повисли на шее у Вари. За ними показалась полная пожилая дама и высокий, тощий господин с седыми бачками, потом два гимназиста, навьюченные багажом, за гимназистами гувернантка, за гувернанткой бабушка.
— А вот и мы, а вот и мы, дружок! — Чай, заждался! Верно, бранил дядю за то, что не едет! Дети! Целуйте кузена Сашу! Все к тебе, всем выводком, и денька на три, на четыре. Надеюсь, не стесним? Ты, пожалуйста, без церемоний.
Увидев дядю с семейством, супруги пришли в ужас. Пока дядя говорил и целовался, в воображении Саши промелькнула картина: он и жена отдают гостям свои три комнаты, подушки, одеяла; балык, сардины и окрошка съедаются в одну секунду, кузены рвут цветы, проливают чернила, галдят, тётушка целые дни толкует о своей болезни и о том, что она урождённая фон Финтих…
И Саша уже с ненавистью смотрел на свою молодую жену и шептал ей:
— Это они к тебе приехали…
— Нет, к тебе! — отвечала она, бледнея, тоже с ненавистью и со злобой. — Это не мои, а твои родственники!
И, обернувшись к гостям, она сказала с приветливой улыбкой: «Милости просим!»
Из-за облака опять выплыла луна. Казалось, она улыбалась; казалось, ей было приятно, что у неё нет родственников. А Саша отвернулся, чтобы скрыть от гостей своё сердитое, отчаянное лицо, и сказал, придавая голосу радостное, благодушное выражение: «Милости просим! Милости просим, дорогие гости!» (464 слова) (По А.П. Чехову)
Старая улица показалась мне только немного уже, чем казалась прежде. Всё прочее было неизменно. Ухабистая мостовая, ни одного деревца, по обе стороны запылённые купеческие дома, тротуары тоже ухабистые, такие, что лучше идти срединой улицы, в полном месячном свете… И ночь была почти такая же, как та. Только та была в конце августа, когда весь город пахнет яблоками, которые горами лежат на базарах, и так тепла, что наслаждением было идти в одной косоворотке, подпоясанной кавказским ремешком… Можно ли помнить эту ночь где-то там, будто бы в небе?
Я всё-таки не решился дойти до вашего дома. И он, верно, не изменился, но тем страшнее увидать его. Какие-то чужие, новые люди живут в нём теперь. Твой отец, твоя мать, твой брат — все пережили тебя, молодую, но в свой срок тоже умерли. Да и у меня все умерли; и не только родные, но и многие, многие, с кем я, в дружбе или приятельстве, начинал жизнь. И я сел на тумбу возле какого-то купеческого дома, неприступного за своими замками и воротами, и стал думать, какой она была в те далёкие, наши с ней времена: просто убранные тёмные волосы, ясный взгляд, лёгкий загар юного лица, лёгкое летнее платье, под которым непорочность, крепость и свобода молодого тела… Это было начало нашей любви, время ещё ничем не омрачённого счастья, близости, доверчивости, восторженной нежности, радости…
Есть нечто совсем особое в тёплых и светлых ночах русских уездных городов в конце лета. Какой мир, какое благополучие! Бродит по ночному весёлому городу старик с колотушкой, но только для собственного удовольствия: нечего стеречь, спите спокойно, добрые люди, вас стережёт Божье благоволение. И вот в такую ночь, в тот поздний час ты ждала меня в вашем уже подсохшем к осени саду, и я тайком проскользнул в него: тихо отворил калитку, заранее отпертую тобой, тихо и быстро пробежал по двору и за сараем в глубине двора вошёл в пёстрый сумрак сада, где слабо белело вдали, на скамье под яблонями, твоё платье, и, быстро подойдя, с радостным испугом встретил блеск твоих ждущих глаз.
И мы сидели, сидели в каком-то недоумении счастья. Одной рукой я обнимал тебя, слыша биение твоего сердца, в другой держал твою руку, чувствуя через неё всю тебя. И было уже так поздно, что даже и колотушки не было слышно, — лёг где-нибудь на скамье и задремал с трубкой в зубах старик, греясь в месячном свете. Когда я глядел вправо, я видел, как высоко и безгрешно сияет над двором месяц и рыбьим блеском блестит крыша дома. Когда глядел влево, видел заросшую сухими травами дорожку, пропадавшую под другими яблонями, а за ними низко выглядывавшую из-за какого-то другого сада одинокую зелёную звезду, теплившуюся бесстрастно и вместе с тем выжидательно, что-то беззвучно говорившую. Но и двор и звезду я видел только мельком — одно было в мире: лёгкий сумрак и лучистое мерцание твоих глаз в сумраке.
А потом ты проводила меня до калитки, и я сказал:
— Если есть будущая жизнь и мы встретимся в ней, я стану там на колени и поцелую твои ноги за всё, что ты дала мне на земле. (493 слова) (По И.А. Бунину)
Маленький, грустный домовой сидел у холодной плиты, давно забывшей огонь. Мерно покачивая нечёсаной головой, держался он за обвязанную щёку, стонал.
Лил дождь. Я вошёл в этот заброшенный дом переждать непогоду и увидел его, забывшего, что надо исчезнуть…
— Теперь всё равно, — сказал он, — всё равно, тебе никто не поверит, что ты видел меня. Вот послушай. Это был один час, и из-за него я застрял здесь. Надо, видишь, понять, что это было и почему.
В этом доме жили муж и жена — пара на редкость. Мужа звали Филипп, а жену Анни. Ей было двадцать, а ему двадцать пять лет. Вот, если тебе это нравится, то она была точно такая, — здесь домовой сорвал маленький дикий цветочек. — Мужа я тоже любил, но она больше мне нравилась, так как есть прелесть в том, что сближает людей с нами. Она пыталась ловить руками рыбу в ручье, стукала по большому камню, что на перекрёстке, слушая, как он звенит, и смеялась, если видела на стене жёлтого зайчика. Не удивляйся, — в этом есть магия, великое знание прекрасной души, но только мы, козлоногие, умеем разбирать его знаки; люди непроницательны.
«Анни! — весело кричал муж, когда приходил к обеду с каменоломни, где служил в конторе, — я не один, со мной мой Ральф». Но шутка эта повторялась так часто, что Анни только улыбалась.
По вечерам он вынимал письма Ральфа — друга своего, с которым провёл часть жизни, до того как женился, и перечитывал вслух, а Анни, склонив голову на руки, прислушивалась к давно знакомым словам.
— Он скоро приедет, — говорил Филипп, — он будет у нас, когда его трёхмачтовый «Синдбад» попадёт в Грес. Оттуда лишь час по железной дороге и час от станции к нам.
И Филипп принимался с увлечением рассказывать о его отваге, великодушии и о судьбе, напоминающей сказку: нищета, золото, покупка корабля и кружево громких легенд, вытканное из морской пены, игры и торговли.
Я не слышал, чтобы они ссорились, — а я всё слышу. Я не видел, чтобы хоть раз холодно взглянули они, — а я всё вижу. «Я хочу спать», — говорила вечером Анни, и он нёс её на кровать, укладывая и завёртывая, как ребёнка. Засыпая, она говорила: «Филь, кто шепчет на вершинах деревьев? Кто ходит по крыше? Чьё это лицо вижу я в ручье рядом с собой?» Тревожно отвечал он, заглядывая в полусомкнутые глаза: «Ворона ходит по крыше; ветер шумит в деревьях; камни блестят в ручье, — спи и не ходи босиком».
Затем он присаживался к столу кончать очередной отчёт; потом умывался и ложился спать, засыпая сразу, и всегда забывал всё, что видел во сне. И он никогда не ударял по поющему камню, что на перекрёстке, где вьют из пыли и лунных лучей феи замечательные ковры.
Наши лесные дороги — это сады. Красота их сжимает сердце.
Анни остановилась, слушая, как в самой её груди поёт лес. Так стояла она, думая, что её не видят, но человек вышел из-за поворота дороги и подошёл к ней. Шаги его становились всё тише, наконец, он остановился, продолжая улыбаться. Взглянула она на него, не вздрогнув, не отступив, как будто он всегда был и стоял тут. Его тёмные глаза смотрели на Анни, темнея ещё больше и ярче; а светлые глаза женщины кротко блестели.
Ты правильно заключишь, что я ходил за ней по пятам, так как в лесу есть змеи.
Он протянул руку, и она — медленно — протянула свою, и руки соединили их. Он взял её голову — осторожно, так осторожно, что я боялся дохнуть, и поцеловал в губы. Её глаза закрылись.
Потом они разошлись. Увидев Филиппа, подходившего к ним, Анни поспешила к нему:
— Вот Ральф; он пришёл.
— Пришёл, да. — От радости Филипп не мог даже закричать сразу, но наконец бросил вверх шляпу и закричал, обнимая пришельца.
Его доброе твёрдое лицо горело возбуждением встречи.
— Ты поживёшь у нас, Ральф; мы всё покажем тебе. И поговорим всласть. Вот, друг мой, моя жена, она тоже ждала тебя.
Анни положила руку на плечо мужа и взглянула на него самым большим, самым тёплым и чистым взглядом своим, затем перевела взгляд на гостя, не изменив выражения, как будто оба равно были близки ей.
— Я вернусь, — сказал Ральф, — Филь, я перепутал твой адрес и думал, что иду не по той дороге.
Потому я не захватил багажа. И я немедленно отправлюсь за ним.
Они условились и расстались. Вот всё, что я знаю об этом. И я этого не понимаю. Может быть, ты объяснишь мне.
— Ральф вернулся?
— Его ждали, но он написал со станции, что встретил знакомого, предлагающего немедленно выгодное дело.
— А те?
— Они умерли, умерли давно, лет тридцать тому назад… Зубы болят, и я не могу понять…
— Так и будет, — вежливо сказал я, встряхивая на прощание мохнатую, немытую лапу. — Только мы, пятипалые, можем разбирать знаки сердца; домовые — непроницательны. (754 слова) (По А. Грину)
Действующие лица: Хозяин, Хозяйка, Юноша.
Усадьба в Карпатских горах. Большая комната, сияющая чистотой. На очаге — ослепительно сверкающий медный кофейник. Бородатый человек, огромного роста, широкоплечий, подметает комнату и разговаривает сам с собой. Это хозяин усадьбы.
Хозяин. Вот так! Вот славно! Работаю и работаю, как подобает хозяину, всякий глянет и похвалит, всё у меня как у людей. Не пою, не пляшу, не кувыркаюсь, как дикий зверь. Нельзя хозяину отличной усадьбы в горах реветь зубром. Работаю без всяких вольностей… Ах! (Прислушивается, закрывает лицо руками.) Она идёт! Её шаги… Пятнадцать лет я женат, а влюблён до сих пор в жену свою, как мальчик, честное слово! (Хихикает застенчиво.) Вот пустяки какие, сердце бьётся так, что даже больно… Здравствуй, жена!
Входит хозяйка, ещё молодая, привлекательная женщина.
Давно ли мы расстались, часик всего назад, а я рад тебе, будто мы год не виделись, вот как я тебя люблю… (Пугается.) Что с тобой? Кто тебя посмел обидеть?
Хозяйка. Ты. Что ты натворил утром в курятнике?
Хозяин. Так ведь это я любя!
Хозяйка. Спасибо тебе за такую любовь. Открываю курятник, и вдруг — здравствуйте! У всех моих цыплят по четыре лапки. А у курицы усы как у солдата.
Хозяин. Ха-ха-ха!
Хозяйка. Кто обещал исправиться? Кто обещал жить как все?
Хозяин. Ну дорогая, ну прости меня. Что ж тут поделаешь… Ведь всё-таки я волшебник! Утро было весёлое, небо ясное, прямо силы девать некуда. Захотелось пошалить…
Хозяйка. Ну и сделал бы что-нибудь полезное для хозяйства. Вон песок привезли дорожки посыпать. Взял бы да превратил его в сахар. Или те камни, что сложены возле амбара, превратил бы в сыр.
Хозяин. Не смешно!
Хозяйка. Ну что мне с тобой делать? Бьюсь, бьюсь, а ты всё тот же горный волшебник, безумный бородач! (Целует его.) Ну а теперь перейдём к самому главному. Кого ты ждёшь?
Хозяин. Никого.
Хозяйка. Посмотри мне в глаза. Говори правду, что будет? Каких гостей нам сегодня принимать? Людей? Или привидения зайдут поиграть с тобой в кости? Да не бойся, говори.
Хозяин. Ладно! Будут у нас гости сегодня. Ты уж прости меня, я стараюсь. Домоседом стал. Но просит душа чего-нибудь этакого… волшебного. Не обижайся! Слышишь, слышишь? Едет.
Приближается топот копыт.
Это он. Тот самый юноша, из-за которого и начнутся у нас удивительные события. Вот радость- то! Вот приятно!
Хозяйка. Вот и хорошо, у меня как раз кофе вскипел.
Стук в дверь. Входит юноша. Одет изящно.
Скромен, прост, задумчив. Молча кланяется хозяевам.
Хозяин. Здравствуй, сынок!
Хозяйка. Садитесь к столу, пожалуйста, выпейте кофе. Как вас зовут?
Юноша. Медведь.
Хозяйка. Какое неподходящее прозвище!
Юноша. Это вовсе не прозвище. Я и в самом деле медведь. Видите ли… Меня семь лет назад превратил в человека ваш муж. И сделал он это прекрасно. Он у вас великолепный волшебник. У него золотые руки, хозяйка.
Хозяйка. (Мужу.) Это правда? А почему ты мне сразу не признался в этом?
Хозяин. Забыл! Шёл по лесу, вижу: молодой медведь. Подросток ещё. Голова лобастая, глаза умные. Разговорились мы, слово за слово, понравился он мне. Сорвал я ореховую веточку — раз, два, три … Ну чего тут сердиться, не понимаю.
Хозяйка. Замолчи! Терпеть не могу, когда для собственной забавы мучают животных. Тебе трудно, сынок?
Юноша. Да, хозяйка! Быть настоящим человеком — очень нелегко.
Хозяйка. Бедный мальчик! (Мужу.) Чего ты хочешь, бессердечный?
Хозяин. Радуюсь! Любуюсь на свою работу. Человек из мёртвого камня сделает статую — и гордится потом, если работа удалась. А поди-ка из живого сделай ещё более живое. Вот это работа!
Хозяйка. Какая там работа! Шалости и больше ничего. Сейчас же преврати его в медведя, если ты меня любишь! Отпусти его на свободу.
Хозяин. Дорогая, всё будет отлично. Он для того и приехал к нам в гости, чтобы снова стать медведем.
Юноша. Увы, это случится не так скоро. Я стану вновь медведем только тогда, когда в меня влюбится принцесса и поцелует меня. Тогда я убегу в родные мои горы.
Хозяйка. Боже мой, как это грустно!
Хозяин. Вот здравствуйте! Опять не угодил… Почему?
Хозяйка. А о принцессе вы и не подумали?
Хозяин. Пустяки! Влюбляться полезно.
Хозяйка. Бедная влюблённая девушка поцелует юношу, а он превратится в дикого зверя.
Хозяин. Дело житейское, жена.
Хозяйка. Сынок, ты бросишь влюблённую девушку?
Юноша. Увидев, что я медведь, она меня сразу разлюбит, хозяйка.
Хозяйка. Что ты знаешь о любви, мальчуган! (Отводит мужа в сторону.) Я не хочу пугать мальчика, но опасную игру затеял ты, муж! Землетрясениями ты сбивал масло, молниями приколачивал гвозди, ураган таскал нам из города мебель, посуду и зеркала. Я ко всему приучена, но теперь я боюсь. Ураган, землетрясение, молнии — всё это пустяки. Нам с людьми придётся дело иметь. Да ещё с молодыми, да ещё с влюблёнными. Я чувствую, непременно случится то, чего мы совсем не ждём! (880 слов) (По Е.Л. Шварцу)
В повести писателя М. Булгакова «Собачье сердце» говорится о враче, сделавшем из собаки человека путём операции.
В сказке писателя К. Аксакова «Аленький цветочек» рассказывается о царевиче, которого колдунья превратила в лесное чудище, и только любовь молодой девушки помогла ему снова стать человеком.
В русской народной сказке «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка» сестра спасает младшего брата, ставшего козлёнком в результате колдовства.
Свой сорок первый день рождения Эраст Петрович встретил в полном одиночестве. Сидел в купе курьерского поезда, смотрел в окно, за которым было полное отсутствие какого-либо пейзажа — лишь голое белое поле, над ним белое небо. Россия, январь. Рисуй по этому загрунтованному холсту что хочешь, всё пургой заметёт. Этот подарок, поездку на родину, Фандорин преподнёс себе сам. Подняв бокал, звякнул им об окно — чокнулся с зимним русским ландшафтом и сказал: «С днём рождения, господин Кузнецов».
Фамилия была выбрана как самая распространённая и потому меньше всего привлекающая внимание. Обличье Эраст Петрович тоже избрал среднестатистическое. Предыдущий визит в отечество окончательно испортил отношения отставного статского советника с власть предержащими. До такой степени, что полицейским агентам по всей империи были разосланы приметы опального чиновника для негласного за ним наблюдения. Слежка Фандорину, страстному приверженцу приватности, была совершенно ни к чему.
Поэтому незваный гость поменял всегдашнюю манеру одеваться, нарядившись в поддёвку, покрыв голову картузом, обувшись в сапоги бутылками. Ещё и бородкой оброс, что не только изменило его запоминающееся лицо, но и отчасти замаскировало главную примету — седые виски. Узнать в немолодом бородатом картузнике Кузнецове записного денди Фандорина было непросто.
Безусловно, после прошлогодних московских приключений было бы благоразумнее годик-другой не показываться в родных палестинах, но в этом вопросе Фандорин компромиссов не признавал. Считал, что на Россию у него не меньше прав, чем у великого князя и даже самого императора. Мало ли что они венценосные, а Фандорин нет. С венценосных и спрос больше. Если живёте во дворцах, едите на золоте, и все вам служат, так осознавайте свою ответственность, ведь царствование — Крестный Путь, а золотая корона — Терновый Венец.
Мысли подобного рода Эрасту Петровичу приходили в голову довольно часто, и каждый раз настроение портилось. Те из соотечественников, кто относился к монархии сходным образом, все сплошь желали революции и именовали себя социалистами. Фандорин в эффективность революций не верил, а к любым теориям, оперирующим понятиями «народ», «нация», «классы», испытывал отвращение. Это надо же додуматься — сгонять людей в кучи по тому или иному внешнему признаку! Низвести человека, который есть венец творения, образ Божий и целая вселенная, до социальной функции, до муравьишки в муравейнике! По глубокому убеждению Фандорина, Россию могло спасти одно: быстрое движение по пути общественного развития и науки, больше уповать было не на что.
Вот и ехал по широкой русской равнине некто Эраст Петрович Кузнецов, глядел в белое заоконье и чем дальше, тем больше хмурился, самоедствовал. Может быть, отвлечься чтением? На полочке стояло несколько томиков. Внимание хандрящего пассажира привлекла книжица «Имена и именины» с перечислением дней памяти святых и комментариями по поводу христианских имён. Самое подходящее чтение для дня рождения.
Фандорину никогда прежде не приходило в голову поинтересоваться, в честь какого святого он наречён столь малораспространённым именем. Стал читать — удивился. Святой Ераст жил в первом столетии и принадлежал к числу семидесяти апостолов, призванных Иисусом на Служение помимо первоначальных Двенадцати. Родом он был грек, происходил из знатного рода и занимал высокий пост в городе Коринфе.
Однако, следуя голосу сердца, покинул всё, пошёл по городам за святым Павлом и потом стал епископом не то в Палестине, не то в Македонии.
По поводу же своего имени Фандорин прочёл следующее: по-гречески «эратос» означает «возлюбленный». Всё же маловероятно, чтобы отец нарёк его в честь Ераста Коринфянина. Покойный родитель был не набожен и к церковным традициям малопочтителен. Скорее всего, назвал так от горечи — не простил младенцу, что тот стал причиной смерти своей матери. Бедняжку звали Лизой, а сына безутешный вдовец, стало быть, определил в Эрасты, то есть погубители.
Пройдёт двадцать лет, и жестокая тень карамзинской повести накроет Фандорина-младшего ещё раз. Жену тоже будут звать Лиза, и погибнет она тоже из-за него, Эраста. (581 слово) (По Б. Акунину)
У леса, спустившегося с гор, темнела и кудрявилась труженица-картошка. Она цвела, хорошо цвела, сиренево и бело, и огород был в пене цветов целые две недели. Но никто почему-то не заметил, как цвела картошка. Люди ждут, не чем она подивит, а что она уродит. Так в жизни заведено — от труженика не праздничного наряда и увеселений требуют, а дел и добра. Его не славословят, не возносят, но, когда обрушивается беда — на него уповают, ему кланяются и молят о спасении.
Ах, картошка, картошка! Ну разве можно пройти мимо, не остановиться, не повспоминать? Мне не довелось умирать от истощения в Ленинграде, даже голодать подолгу не приходилось, но об огородах осаждённого города, размещённых на улицах, в парках, возле трамвайных линий и даже на балконах, слышал и читал. Да и в своих краях повидал огороды военной поры, вскопанные наспех часто неумелыми, к земляной работе неспособными руками.
Если уж по уму да по совести и чести — спаситель наш — огород. Тут и голову ломать незачем. В огороде же том главный спаситель — скромное, многотерпеливое существо, участью-долей схожее с русской женщиной, — картошка!
В честь картошки надо бы поставить памятник в России. Поставлены же памятники гусям, спасшим Рим. В Австралии есть памятник овце. Последнему волку Европы скульптуры изваяли! Если уж картошке монумент неловко, неэтично воздвигать — плод всё же, овощ, тогда воздвигнуть тому человеку, кто нашёл его в заморских землях, выделил среди прочих диких растений, в Россию завёз и, рискуя головой, внедрял на русской земле. Что есть, скажите, лучше этого растения? Хлеб? Да! Однако хлебу сколько воздано! Сколько о нём спето! Так отчего же мы, российские люди, не раз и не два спасённые картошкой от голода, забыли про неё?
К слову сказать, воин многим обязан ей, родимой картошке! Где угодно готов это утверждать! Глянул солдат налево — картошка растёт! Глянул направо — картошка растёт! Лопата при себе. Лопатой ковырнул, потянул с натугой — и вот, полюбуйся: розоватые, жёлтые или белые картошки на земле рассыпались, лежат, готовые на поддержку тела и души. Дров нет, соломы даже нет? Не беда! Бурьян везде и всюду сыщется. И вот забурлила, забормотала картошка в котелке. Про родное ведь и бормочет! Про дом, про пашню, про огород, про застолье семейное. Как ребятишки с ладошки на ладошку треснутую картошку бросают, дуя на неё, а потом в соль её и — в рот, задохнувшись горячим, сытным паром. И нет уже никакой безнадёжности в душе солдата, никакого нытья. Замокрело только в глазу, но глаз, как известно, проморгается. Поел картошки солдат без хлеба, поел иной раз и без соли, но всё равно готов и может вперёд двигаться.
Нет, я снова о памятнике речь завожу! Картошке, из которой люди наловчились по всему свету готовить две тысячи блюд, опоре нашей жизни — никакого внимания. По гривеннику всем людям — главным картофелеедам — собрать, и пусть самые талантливые художники, самые даровитые скульпторы придумают памятник! Тот, кто умеет сочинять гимны, должен найти самые торжественные слова, и самые голосистые певцы споют картошке гимн на самой широкой площади, при всём скоплении народа.
Не знаю, кто как, я плакал бы, слушая тот гимн! (488 слов) (По В.П. Астафьеву)
В паре лютых волков Акбара была головой, была умом, ей принадлежало право зачинать охоту, а он, Ташчайнар, был верной силой, надёжной, неутомимой, неукоснительно исполняющей её волю.
Если бы кто-нибудь увидел Акбару вблизи, его бы поразили её прозрачно-синие глаза — редчайший, а возможно, единственный в своём роде случай. Волчица прозывалась среди здешних чабанов Акдалы, иначе говоря, Белохолкой, но вскоре по законам трансформации языка она превратилась в Акбары, а потом в Акбару — Великую, и между тем никому невдомёк было, что в этом был знак провидения.
Ещё год назад этой пары волков здесь не было и в помине. Появившись однажды, они, однако, продолжали держаться особняком. Попервоначалу пришельцы бродили во избежание столкновений с хозяевами по нейтральным зонам здешних волчьих владений, перебивались как могли в поисках добычи, забегали даже в низовья, населённые людьми. Но к местным стаям так и не пристали — слишком независимый характер имела синеглазая волчица Акбара, чтобы примыкать к чужим и пребывать в подчинении.
Синеглазая волчица Акбара была ещё полуяркой, а её будущий волк-супруг Ташчайнар был чуть постарше её, когда пришёл им срок привыкать к большим загонным облавам. Поначалу они не поспевали за погоней, терзали сваленных антилоп, убивали недобитых, а со временем превзошли в силе и выносливости многих бывалых волков, а особенно стареющих. И если бы всё шло как положено природой, быть бы им вскоре предводителями стаи.
К их счастью, — надо полагать, что в мире зверей тоже могут быть и счастливые и несчастные, — оба они наделены были от природы качествами, особо жизненно важными для степных хищников, — мгновенной реакцией, чувством предвидения на охоте, своего рода «стратегической» сообразительностью, и, разумеется, физической силой, быстротой и натиском в беге. Всё говорило за то, что этой паре предстояло великое охотничье будущее и жизнь их будет полна тяготами повседневного пропитания и красотой своего звериного предназначения. Пока же ничто не мешало им безраздельно править в степях, поскольку вторжение человека в эти пределы носило ещё характер случайный и они ещё ни разу не сталкивались с человеком лицом к лицу. И ещё одна льгота, если не сказать привилегия, их от сотворения мира заключалась в том, что они, звери, как и весь животный мир, могли жить изо дня в день, не ведая страха и забот о завтрашнем дне.
К тому времени — что самое важное в жизни животных — они имели своих первенцев, троих щенят. Волчата уже держали стоймя уши, обретали каждый свой норов, хотя при играх между собой их уши снова по-щенячьи топырились, да и на ногах чувствовали они себя довольно крепко. И всё чаще увязывались они следом за родителями в малые и большие вылазки.
За Акбарой трусил Ташчайнар, а волчата резво носились от избытка энергии и всё норовили выскочить вперёд, но волчица-мать не давала им своевольничать — она строго следила, чтобы никто не смел ступать на тропу впереди неё.
Ах, как пойдёт погоня по саванне первозимней! Сайгачные стада прочь понесутся стремглав как от пожара, и она, Акбара, за ними следом, идущая всех впереди, а за нею её волчата, молодые волки, все трое первенцев, её потомство, а за ними её Ташчайнар, отец могучий, неукротимый в беге, преследующий лишь одну цель — загнать сайгаков так, чтобы погнать на засаду и тем преподнести урок охоты отпрыскам своим.
Да, то будет неукротимый бег! И в устремлённости грядущей не столько сама добыча была желанна в тот час Акбаре, сколько то, чтобы поскорее охота состоялась, когда бы понеслись они в степной погоне подобно птицам быстрокрылым. В этом смысл её волчьей жизни… (549 слов) (По Ч.Т. Айтматову)
Анфиса любила ездить быстро и никогда не отказывала себе в этом удовольствии. Дорога шла сначала через поле, затем через рощицу, потом поворачивала к речке, от которой весной и осенью по вечерам поднимался густой белый туман, а потом выбегала в поля и холмы — до самого горизонта. Весной, когда снег сходил с вершин холмов, здесь было как-то особенно просторно и чисто и пахло талой водой, прошлогодней травой и землёй, а островки тёмного снега ещё лежали в низинах. Иногда Анфисе удавалось видеть зайца. Зимой он был белый, а весной и осенью серый, и Анфиса его очень жалела — холодно ему, и страшно, и нужно бежать, чтобы лисица не догнала.
Анфиса выключила приёмник и опустила стекло. Она поехала медленнее, подставив ветру лицо и мечтая, как она сейчас станет вкусно ужинать и расспрашивать бабушку, и слушать её истории, и поддакивать, и ахать, а потом ляжет спать — нигде и никогда она не спала так хорошо, как в бабушкиной усадьбе.
Дорога вернулась в лес, и здесь следовало ещё раз повернуть направо. Поворот был не слишком приметный, и над ним висел новенький «кирпич» — въезд запрещён. Собственно, въезжать никто и не пытался, но бабушка очень настаивала на том, чтобы знак был.
Анфиса очень веселилась такой бабушкиной настойчивости.
— Ты что? — спрашивала она. — Секретный объект?
— Ну и что? — воинственно вопрошала Марфа Васильевна. — Если всякий захочет здесь поворачивать, что мы будем делать?
Тридцать лет назад здесь была глушь, и бабушкина усадьба ещё не была усадьбой — просто большой и запущенный участок со старым домом, доставшимся Марфе Васильевне в наследство от деда.
Дорога сузилась, перелетела через мостик над ручьём и уперлась в ворота.
Ворота были сказочные — каслинского литья и до небес. Анфиса улыбнулась. Эти ворота словно первый привет от бабушки. Ворота стали медленно отворяться, и за ними открылся парк, и жёлтыми весёлыми огнями зажглась по краям подъездная дорожка. Анфиса нажала на газ, так что её мягко толкнуло назад, а шины взвизгнули, и влетела на участок.
От ворот не было видно дома, и подъездная дорожка петляла между соснами, словно специально запутывала следы. Потом деревья расступились, и открылся дом — двухэтажный, широкий, напоминавший Анфисе дворец.
Всё, что перестраивалось, затрагивало только внутренний облик дома — снаружи он навсегда остался таким, каким его построил прапрадед, году примерно в тысяча восемьсот восемьдесят шестом. Когда-то в усадьбе были ещё флигели, стоявшие боком к дорожке, и ещё купальни на реке Клязьме, которая лежала в двух шагах, и ещё конюшни, и какие-то службы, и ничего не осталось, конечно.
Не снижая скорости, Анфиса лихо объехала клумбу, потом осадила свою машину, взяла сумочку и журналы и выбралась наружу. Было холодно и сумеречно, и в воздухе вовсю пахло весной — так обещающе, так волшебно!.. Дом сиял огнями, как будто радовался Анфисе. И свет сочными дольками лежал на круглой клумбе, с которой только-только сошёл снег. На широком крыльце с закруглёнными перилами сидел толстый кот и с равнодушным видом созерцал окрестности. (460 слов) (По Т.В. Устиновой)
Ленинградская жизнь сразу же показалась Тане более породистой, лучше обставленной во всех отношениях — и улицы, и вещи, и люди обладали большим удельным весом, что ли. Город был прекрасен своей неисчезающей историей, но следы безответственного отношения к этой истории и культуре присутствовали повсеместно, отчего иногда находила тоска.
Тосковать, однако, было некогда: маленький ребёнок не позволял. Утренняя и дневная жизнь были наполнены хлопотами, а по вечерам начиналась жизнь богемная, артистическая. Сергей время от времени выступал. Его музыкальная группа не только не распалась, а, напротив, делалась всё известней в молодёжном мире, но, разумеется, известность эта пока носила характер домашний.
В свою вторую петербургскую зиму Таня испытала тяжкую сонливость. Зато когда зимняя тьма несколько отступила, она развела целенаправленную деятельность, и уже в феврале ей удалось снять довольно прилично оборудованную мастерскую. Там она собиралась создавать украшения из сибирских камней, добытых на Урале.
Женя, Танина дочка, была одарена чудесным нравом, сама себя забавляла, никогда не скучала. Довольно было сунуть ей в руки игрушку, и она её часами исследовала. Сергей девочку полюбил, как когда-то саму Таню полюбил отчим Павел Алексеевич, так что мало кто из друзей и знал, что девочка вовсе не дочка Сергею. Проблема супружества нисколько не занимала парочку, они жили в гражданском браке. Единственная проблема, которая могла возникнуть, это отсутствие у Тани прописки для устройства на работу или при обращении в поликлинику. Но ни на какую службу Таня не собиралась и была вполне здорова. А случись что с дочкой, она немедленно села бы в поезд и наутро вручила бы за- болевшего ребёнка в руки Павла Алексеевича, известнейшего врача. Но ничего такого не случалось.
Вставала Таня рано, как работающая женщина, кормила Женю, и, погрузив её в коляску, в любую погоду ехала в мастерскую. В обед приходил Сергей, управившись с утренними делами, и приносил какой-нибудь купленной в кулинарии еды. Таня ставила чайник на электрическую плитку, Сергей заваривал. Считалось, что он делает это лучше всех. Обедали по-студенчески. Белый хлеб он называл булкой, с едой обращался бережно и скупо — блокада оставила свою печать, хотя его, больного мальчонку, вывезли по льду из осаждённого города.
А потом он либо уходил на репетицию, либо они проводили день до вечера, не расставаясь. Сергей радовался тому, как ритмически-осмысленно всё их существование, всё пронизано музыкальным смыслом, а сами они представляют собой славное трио.
Они не задумывались о счастье, не озабоченные ни хлебом насущным, ни здоровьем, ни банковским счётом. Даже квартирный вопрос их не беспокоил — они жили бесплатно в богатой буржуазной квартире в обмен на бесплатную же услугу, оказываемую хозяйке: кормили и выгуливали двух её собак.
Самым счастливым обстоятельством оказалось полное слияние всех компонентов жизни, которые обыкновенно лишь кое-как сосуществуют, а то и раздёргивают человека в разные стороны. У Тани любовная, семейная, творческая и рутинно-бытовая линии были слиты воедино, и повседневность проживалась «музыкально», по тем же самым законам, по которым организуется музыкальное произведение, скажем, симфония. (458 слов) (По Л.Е. Улицкой)